Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Директива ГУПП № 081 содержала похожие предписания: «Глубоко разъяснить всему личному составу вероломный разбойничий характер войны со стороны Германии, показать, что нападение фашистов – это иноземное нашествие, против которого, как и в 1918 году, на Отечественную войну поднялся весь советский народ»²².

Как это понимать? Один только факт германского вторжения ещё не достаточное основание для сопротивления? Необходим разговор о характере этого вторжения, то есть о том, что перемен к лучшему он не несёт?

Невольно сказанная правда

Ссылка на 1918 год заслуживает отдельного рассмотрения. Официальный день рождения Рабоче-Крестьянской Красной Армии – 23 февраля 1918 года. В этот день, согласно большевицкой мифологии, сложившейся позже, были одержаны первые «победы» под Псковом и Нарвой над кайзеровскими войсками. Однако 25 февраля 1918 года в «Правде» появилась статья Ленина «Тяжёлый, но необходимый урок». Основная тема публикации – «гигантское разложение быстро демобилизующейся армии, уходящей с фронта»²³. Большевицкий лидер пишет о получаемых им «мучительно-позорных сообщениях об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать всё и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве»²⁴.

3 марта 1918 года большевики подписали с немцами «похабный», по выражению самого же Ленина, сепаратный мир в Брест-Литовске. Без боя было сдано 750 тысяч квадратных километров (территория, вдвое превышающая размеры Германской Империи), где проживало 26 % населения России, производилось 37 % сельскохозяйственной продукции, было сосредоточено 28 % промышленных предприятий. Договор был дезавуирован большевиками только в ноябре 1918 года после окончательного разгрома Антантой германских Вооружённых Сил. Таковы обстоятельства «борьбы против иноземного нашествия» в 1918 году. Большевицкие агитаторы периода II мировой, сами того не желая, сказали правду о 1941-м годе, сравнив его с 1918-м. Повторялось очень многое, включая намерение советской стороны добиться прекращения военных действий путём территориальных уступок.

И, опять же, «Отечественная война». Мехлис обязывает своих подчинённых довести до сведения народа, что он (народ) в едином порыве поднялся на борьбу.

Как это имело место в период гражданской…

Ещё больше поражает откровенностью Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 года «О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в РККА»²⁵. Новые военные условия, – говорилось в документе, – требуют того, чтобы была повышена роль и ответственность политработников – «подобно тому, как это имело место в период гражданской войны против иностранной интервенции».

Институт комиссаров действительно сыграл огромную цементирующую роль в Красной Армии в период гражданской войны. Комиссары были приставлены к военачальникам и следили: во-первых, чтобы «военспецы» – бывшие царские офицеры – не начали подыгрывать белым; во-вторых, чтобы командиры «из народа» не заболели «бонапартизмом», не превратились в самостийников, которым уже нет дела до ленинского Совнаркома и ЦК партии. Иными словами, комиссары следили за тем, чтобы Красная Армия не развалилась.

И очень примечательно, что в 1941 году снова вспомнили про комиссаров. Историческая параллель, приводимая в указе от 1б июля, вполне уместна. II мировая война действительно включала для Советского Союза элемент войны гражданской.

Переходящие на немецкую сторону группы красноармейцев и представители комсостава объясняли свой выбор в том числе и политическими мотивами – неприятием советской власти.

Тем, кто был взят или сдался в плен, тоже не были чужды антисоветские настроения. В лагерях военнопленных составлялись петиции на имя первых лиц Рейха. В них выражалось стремление включиться в борьбу против сталинского режима. Такие послания скреплялись тысячами подписей, в том числе и генеральскими. Составлялись проекты создания русского национального правительства и его вооружённых сил.

Подобные проекты возникали независимо друг от друга в разных местах на всём протяжении советско-германского фронта, практически повсеместно в оккупированных немецкими войсками районах СССР.

Советская пропаганда отстаивала тезис: «В годы Великой Отечественной войны проявилось небывалое единство народов Советского Союза, его преданность социалистической Родине, партии, правительству и лично товарищу Сталину». Но это для торжественных митингов и газетных передовиц. Сами партийные пропагандисты понимали, что произошёл рецидив гражданской войны. Потому они и призывали к использованию в боевых условиях методов, «подобно тому, как это было в период гражданской…»

ВКП(б) не доверяла армейским командирам