Вторая модель

Дженнингса без лишних слов проводили к игорным столам. Половинка покерной фишки обратила возможную катастрофу ему на пользу. Игорный притон с девицами, одно из немногих заведений, которых полиция не трогает. Теперь ему не грозило ничто, уж в этом-то можно было не сомневаться. Осталось только одно: победить в схватке с Ретриком!

* * *

Лицо Ретрика затвердело, как камень. Нервно, часто подергивая кадыком, он устремил на Дженнингса немигающий взгляд.

– Нет, – сказал он. – О том, что это сделали вы, я не знал. Мы полагали, что на завод проник агент ПГБ.

Все трое умолкли. Келли, закинув ногу на ногу, сидела в кресле за рабочим столом с сигаретой, зажатой между пальцев. Дженнингс, скрестив на груди руки, прислонился спиной к двери.

– Отчего же вы не воспользовались зеркалом? – спросил он.

В лице Ретрика что-то дрогнуло.

– Зеркалом? Да, поработали вы, друг мой, на славу… Воспользоваться зеркалом мы, разумеется, пробовали.

– Пробовали?

– Перед самым завершением срока контракта вы кое-что изменили в схеме зеркала. Все попытки включить его не привели ни к чему. Завод я покинул полчаса назад, и мои люди еще возились с устранением неполадок.

– Я? Ближе к концу этих двух лет?

– Очевидно, в своих планах вы учли все детали. И сразу поняли, что с помощью зеркала мы отследим вас без хлопот. Хороший вы электромеханик, Дженнингс. Лучшего у нас не бывало. Нам очень хотелось бы заполучить такого работника снова. Пригласить вас поработать с нами еще. Управлять зеркалом так же мастерски, как вы, из нас не умеет никто… а в данный момент оно не работает вовсе.

– А я даже не подозревал, что Он и об этом подумал, – улыбнулся Дженнингс. – Недооценил Его дальновидность, а Он…

– «Он»? О ком вы?

– То есть я. В течение тех двух лет. Говорить о самом себе прежнем в третьем лице… так отчего-то проще.

– Ну что ж, Дженнингс. Стало быть, вы – вы и Он – разработали тщательно продуманный план похищения наших схем. Для чего? С какой целью? Полиции вы их не передали.

– Нет.

– Тогда это, надо думать, шантаж.

– Точно.

Ретрик поскреб подбородок. Казалось, он в один миг состарился на добрый десяток лет: плечи поникли, глаза сузились, взгляд остекленел.

– Так-так… И чего же вы хотите добиться? Допустим, вы загнали нас в угол, но это ведь стоило стольких хлопот… Мне крайне любопытно, зачем? Работая на нас, вы заложили основы, а теперь довершили дело, несмотря на все наши предосторожности.

– Предосторожности?

– На стертую память. На всю маскировку Завода.

– Объясните ему, – подала голос Келли. – Объясните, зачем это сделали.

Дженнингс шумно вздохнул.

– А сделал я это, Ретрик, затем, чтоб вернуться назад. Чтобы вернуться в компанию. Только для этого. Ни для чего более.

Ретрик в изумлении поднял брови. Голос его зазвучал тоненько, резко, будто готовая лопнуть струна.

– Чтобы вернуться в компанию? Так возвращались бы – я же вам говорил! Возвращайтесь! На любой срок, пока не надоест!

– В качестве электромеханика.

– Именно, в качестве электромеханика. Электромехаников нам нужно множество…

– Нет, возвращаться на должность электромеханика я не хочу. Какой интерес работать на вас? Слушайте, Ретрик. Как только я вышел из представительства, меня сцапала ПГБ. Если б не Он, тут бы мне и конец.

– Вас ждали и перехватили на выходе?

– Да. Им очень хотелось узнать, чем занимается «Ретрик Констракшн». Об этом меня и расспрашивали.

Ретрик кивнул.

– Скверно, однако. Об этом мы не знали.

– Так вот, Ретрик, я возвращаюсь к вам не наемным работником, которого можно вышвырнуть за порог, когда вам заблагорассудится. Работать я буду с вами, а не на вас.

Брови Ретрика поднялись еще выше, лицо его словно бы покрылось жутковатой твердой пеленой.

– Со мной? Я вас не понимаю.

– С этого дня мы – вы и я – управляем «Ретрик Констракшн» вместе. Только так и не иначе. И память мне ради собственной безопасности не выжжет больше никто.

– Вот, значит, чего вы хотите…

– Да.

– А если мы вам откажем?

– Тогда схемы и пленки отправятся в ПГБ. Все проще простого. Но мне этого не хотелось бы. Губить компанию я совсем не хочу. Я хочу в ней работать на равных с вами правах! Хочу жить, ничего не боясь. Вы ведь себе даже не представляете, каково это – очутиться на улице, не зная, куда податься. Каково это, когда человеку не к кому обратиться, когда никто ему не поможет. Когда он угодил между двух беспощадных сил, стал пешкой в играх политиков и промышленников! Нет, быть пешкой мне надоело.

Ретрик надолго умолк, помрачнел, опустил потускневший взгляд к полу. Наконец он вновь поднял голову.

– Что это такое, мне очень даже известно. Известно уже давно. Куда дольше, чем вам, я ведь намного старше. Дело шло, двигалось к этому год за годом, на моих глазах. Потому и существует «Ретрик Констракшн». Настанет день, и все будет иначе. Все будет иначе, как только мы завершим ковш и зеркало. Как только доведем до ума главное наше оружие.

Дженнингс не проронил ни слова.