Вторая поправка. Культ оружия в США

Это были идеи одновременно и фрагментарные, вырванные из контекста, — и при этом удивительно всеохватывающие, вплоть до того, что каждый мог увидеть в них нечто своё, близкое своему сердцу. Это, однако, делало их удивительно бессодержательными.

Под «европейскими ценностями» одни люди могли подразумевать высокий уровень жизни и социальное государство, другие — рынок и невмешательство в него со стороны властей, третья — поддержку ЛГБТК+, а кто-то — идеи «белой Европы», White Power.

Тем не менее, все эти люди, в рамках классических идеологических представлений прошлого века никак не могущие оказаться вместе, в новом веке оказались по одну сторону баррикад.

Тем не менее, нужно отметить, что люди всё же не настолько забывчивы и безынициативны, чтобы полностью забыть о вброшенных мемах после того, как их мобилизация закончится. Мемы копятся, накладываются один на другой и образуют в итоге постидеологию. Точнее, постидеологии.

При этом чем более глубокий кризис поражает неолиберальной капитализм, к чем большим проблемам ведёт безответственная политика, — тем больший размах приобретает постидеология.

* * *

В самом начале XXI века многим интеллектуалам казалось, что на фоне сапатистского восстания, появления альтерглобалистского движения, «левого поворота» в Латинской Америке и возвращения умеренных левых к власти в некоторых странах Европы — неолиберализм в самом скором времени потерпит крах, а массы вновь станут фактором политики.

По прошествии двадцати лет стало понятно, что эти надежды не оправдались.

«Боливарианская революция» показала свою ограниченность и относительную слабость, влияние США в Латинской Америке отчасти даже укрепилось. Венесуэла не смогла стать в полной мере успешным экономическим примером для других стран.

«Левый поворот» в Восточной и Центральной Европе оказался крайне умеренным и эфемерным, очень быстро сменившись жёсткой, вот уже более двадцати лет неизменной консервативной линией.

Тем не менее, кризис неолиберальной модели по всему миру на протяжении времени нарастал, а общественные проблемы никак не разрешались.

Кризис 2008 года только усугубил положение. Последовавшая за ним рецессия повлекла за собой серьёзные политические изменения в странах Первого мира. Кризис так и не был до конца преодолён, превратившись из временного катаклизма в постоянную, хроническую болезнь мировой экономики.

Не оправдались надежды и на «восстание среднего класса» — модную в начале 2000-х идею о том, что именно «средний класс» станет двигателем борьбы против неолиберального капитализма.

В реальности оказалось, что «средний класс» как раз весьма восприимчив к неолиберальной пропаганде. В 2000-х и 2010-х годах он не раз выступал в различных странах проводником неолиберальных и антисоциальных преобразований. Также именно в этой среде наибольшее влияние приобрела постидеология в различных формах.

* * *

К концу 2010-х годов в рамках постидеологии сформировались такие концепты, как альтернативные правые, неореакционное движение, а также отчасти некоторые популярные псевдолевые концепции современного Запада (среди них можно вспомнить эклектичное BLM — фактически движение, радикальные группы которого возрождают «чёрный расизм» как мейнстримное явление, при этом маркирующее себя как левое).

К сожалению, в настоящее время мы вынуждены констатировать, что ожидать улучшений в данном вопросе не приходится: с конца 2010-х годов по настоящее время на Западе и по всему миру продолжается рост атомизация общества, распад горизонтальных связей, распространение аномии. Во многом этому способствовала пандемия COVID-19.

На фоне последней значительный рост популярности получили разнообразные конспирологические теории ультраправого толка.

Кризис демократических институций на Западе, постепенная поляризация общества и экономический кризис вносят свою лепту.

Так, большую роль играет общественная поляризация. Западный либеральный мейнстрим активно внедряет идеи толерантности, инклюзии, гендерной нейтральности, «новой этики» и «новой нормальности» (все эти понятия тоже, в сущности, составляют одну из разновидностей постидеологии). Само по себе это не составляет такой проблемы, как тот факт, что в ответ эти меры вызывают огромное неприятие со стороны консервативного обывателя и рост ультраправых настроений, которые уже вылились в избрание Д. Трампа в 2016 году, последующий штурм Капитолия, а теперь и победу ультраправых на выборах в Италии.

Необходимо отметить в данном вопросе тот факт, что хотя этические и культурные нововведения, кратко именуемые в России «новой этикой» формально маркируются как левые или либеральные как их критиками, так и сторонниками, и во многом являются безусловно прогрессивными, — всё же не затрагивают экономическую основу капитализма, а местами и реставрируют более архаичные, даже докапиталистические формы общественных отношений, укрепляя тем самым общественное неравенство.