Вторая поправка. Культ оружия в США

Феминистки так долго выслушивали господствующую антифем-пропаганду, что в итоге неосознанно (а иногда и вполне осознанно) начали перенимать и реализовывать её штампы. И это — настоящая трагедия.

* * *

Какое есть будущее у российского феминизма?

Варианта, в сущности, два.

Первый: отечественный феминизм всё же сумеет изобрести радикальную альтернативу и победить господствующие нарративы.

Второй: феминистское движение подчинится в итоге господствующему нарративу и будет полностью подмято им под себя.

Пока, к сожалению, мы чаще наблюдаем именно второй вариант развития событий, и конца-края этому не видно.

В условиях, когда люди изучают фем-теорию по постам в телеграмм-каналах, ничего хорошего в этой области быть не может по определению.

* * *

Собственно говоря, вот мы и подошли к ответу на вынесенный в название главы вопрос. В реальности современная woke-культура со всеми её составляющими типа «культуры отмены» и проч. — сама по себе не является противоядием против ненависти и разрушения, которые содержит в себе американский мономиф.

Дело в том, что сама эта культура была порождена тем самым мономифом, во многом по-прежнему барахтается в нём и никак не может освободиться от его влияния.

Единственным способом сделать woke-культуру действенной силой против разлагающего влияния американского мономифа, культа оружия, насилия и ненависти — насытить её социальной борьбой, придать ей классовое измерение. Именно об этом на протяжении всей своей жизни говорила Белл Хукс.

Так что в этой ситуации всё зависит от того, как мы ответим на вопрос о социальной природе этого нового движения, сможем ли мы придать феминизму и борьбе за права меньшинств классовый, антиимпериалистический и антибуржуазный характер.

Если такой характер будет придан новому движению — это может сделать его могильщиком нынешней американской системы мирового порядка и вместе с ней американского мономифа.

Впрочем, будет ли дан утвердительный ответ на данный вопрос, мы пока сказать не можем: события развиваются теперь чрезвычайно быстро, чтобы мы могли сделать хоть сколько-то веские предварительные выводы.

К сожалению, современный российский феминизм страдает множеством проблем.

Важнейшая из них состоит в недостатке образования по соответствующим темам, низкая степень владения теорией.

Деградация советской системы образования, переводческой школы, книгоиздания и библиотечной системы привели в итоге к существенным проблемам с освоением иностранной левой и феминистской мысли. Молодые люди далеко не всегда владеют в нужной степени иностранными языками для чтения оригинальных работ, тогда как крупные издательства не особенно спешат всё это переводить и издавать.

Следствием этого стали многие другие проблемы постсоветского феминизма: зацикленность на российском или восточноевропейском опыте, отсутствие ретроспективы, незнание собственной истории и «женской истории» вообще, возведение англо-американских моделей угнетения и противодействия этому угнетению в абсолют.

У всего этого есть свои предпосылки: иностранный опыт у нас практически недоступен ввиду языковых барьеров, абсолютизация и перенос характерных для Восточной Европы отношений угнетения на другие страны и эпохи приводит к чудовищным искажениям восприятия.

Из доступного иностранного опыта остаётся только англо-саксонский, притом смешённый в сторону США и несколько реже — Британии, тогда как другие страны (даже другие англо-саксонские — вроде Австралии и Новой Зеландии) почти всегда оказываются вне этой оптики.

По-прежнему остаются недоступны многие антропологические и культурологические исследования, проливающие свет на иной, небелый и неевропейский опыт межполовых и вообще общественных отношений.

Отечественные феминистки так пока и не поняли в массе своей той истины, что мизогиния, угнетение и насилие — не единственная традиция, доступная человечеству. Помимо всего этого в традиционных культурах мы отыскиваем многочисленные примеры борьбы, но также и примеры гармоничных межличностных отношений. Но чтобы увидеть их — необходимо взглянуть беспристрастно как на нашу собственную историю, так и на историю других народов.

Отечественный феминизм пока что остаётся в значительной степени подвержен влиянию «белого» американского феминизма, — элитаристской и по сути своей глубоко дискриминационной идеологии.

Сейчас, когда культурная гегемония Запала постепенно ослабевает, нам следует отбросить эту колониалистскую оптику и посмотреть на себя своими, а не американскими глазами.

Впрочем, нельзя забывать, что и на Западе был иной, классово ориентированный феминизм.

* * *

Так, Шуламит Файерстоун примечательна тем, что была в известном роде оппоненткой Дворкин, восстающей против категоричности, непримиримости и обобщений последней, — но в то же время ещё одной основательницей радикального феминизма. От Дворкин её отличает глубина мысли, сложность и неоднозначность выводов, обезличенность оценок и отсутствие ярости по отношению к своим врагам, в число которых она включает далеко не всех мужчин и далеко не только мужчин.