Вторая попытка

– Слушай, Артавазд, мы же вроде договорились об общем агентурном псевдониме для этого фигуранта. Помнишь? – раздраженно отреагировал Астаров, не без сожаления давя в пепельнице настоящий генеральский окурок ростом в три четверти сигареты.

– Ну, помню. Мы с тобой его энциклопедистом признали и Дидро обозвали. Только не подумали, что Дидро-то не склоняется и из-за этого возникают трудности. То ли дело Шустрик… Или даже Лаборант… – поспешно присовокупил Анветангян. – А еще лучше, если бы назвали так, как я предлагал, – Феноменом. И никаких проблем с падежами…

– Оно и видно, что ты филфак заканчивал. Закончил бы как все нормальные люди исторический, никаких бы возражений против Дидро не имел. А с твоим «феноменом» люди замучаются правильное ударение вспоминать…

Техник, находившийся в той же комнате, ни черта не поняв из разговора, переводил уважительный взгляд с одного генерала на другого. Да, недаром они по праздникам в лампасах красуются…

– Если хоть одно слово при записи пропустишь, сошлю в Меградзор[310], – персидский изучать, – подбодрил Астаров техника, покидая помещение.

Как и ожидал Генрих Альбертович, отец Дидро оказался при общении краток, прям и категоричен: заберите от меня подменного, верните мне моего настоящего сына и точка! К счастью, генерал Астаров к разговору был готов, план его в общих чертах заранее наметил и отступать от него не стал.

– Вот и славно, что это не ваш сын, а кто-то неизвестный, – огорошил он первым делом посетителя. – Владимир Ашотович, вы готовы письменно засвидетельствовать, что данный субъект, носящий имя вашего сына, на самом деле оным не является? Ваше свидетельство позволит нам произвести тщательное расследование и вернуть вам настоящего сына. Наверняка этот гнусный самозванец кое-что знает о судьбе Булика. Кроме того, ваше заявление позволит нам исходить априори как из доказанного, что сей субъект физически не является преступником, не подпадающим по своему малолетству под некоторые статьи уголовного кодекса Кто сказал, что ему шестнадцать? По мне, так все тридцать с хвостиком. Значит, и относиться к нему следует по всей строгости закона!.. Правда, есть одно «но», Владимир Ашотович: кроме вашего заявления, нам потребуется письменное подтверждение вашей жены. Мать есть мать, сами понимаете… Если и она с вами согласна насчет подмены, то ему не отвертеться…

Майор Брамфатуров задумался. Ишь, генерал хренов, даже не скрывает, что нас подслушивает! Наглый гэбистюга… И что-то подозрительно сразу он согласился считать этого не моего сына не моим. Хотя, с другой стороны, ничего подозрительного: они же знают из прослушки, что Валя никогда такого заявления не подаст. И дело тут вовсе не в материнском чувстве, а в отсутствии логики в женском уме. Правильно в народе говорят: волос длинен – ум короток…

Генерал терпеливо выждав запланированное им замешательство майора, продолжил свое неотступное следование плану:

– Может, это все-таки ваш сын, но находящийся как бы не в себе?

– Сумасшедший, что ли? – бросил исподлобья неприязненный взгляд майор.

– Ну зачем же так сразу – сумасшедший? Слегка тронувшийся умом по причине огорчительных событий и глубоких переживаний связанных с ними. Если вы не против, то пишите заявление с просьбой о психиатрическом освидетельствовании. Кстати, заодно можно будет точно, на медицинском уровне выяснить: ваш это сын или не ваш. Заявления матери в таком случае нам не потребуется…

– Ага, вот в чем петрушка! – сообразил Владимир Ашотович. – Вот на чем он меня подловить хочет. Хренушки ему, а не психиатрическое освидетельствование…

Вслух же заявил, что подумает. Берет сутки на размышление…

Но генерал Астаров оказался готов и к такому повороту разговора.

– Кстати, Владимир Ашотович, этот ваш не ваш сын сейчас находится у нас на профилактическом собеседовании. Не желаете послушать? Уверяю вас, много интересного услышите…

– Вы хотели сказать: подслушать? – непримиримо уточнил майор.

– Товарищ майор, не придирайтесь к словам, не посягайте на наши прерогативы! – улыбнулся генерал.

Сработали обе: и шутка, и улыбка, – отец Лаборанта, в смысле – Дидро – согласился…

Однако привел генерал майора не в ту комнату, в которой они с Анветангяном предавались профессиональному гэбистскому долгу, а в другую, где полдюжины экспертов в белых халатах не только слушали беседу майора с фигурантом, но и пристально наблюдали за ней по монитору. Разумеется, черно-белому…

– Присаживайтесь, Владимир Ашотович, не стесняйтесь. Наблюдайте, слушайте, сопоставляйте: со стороны оно, знаете ли, виднее… Только одна просьба – соблюдать молчание. Если вдруг надоест, то просто наберите на этом телефоне номер 2–2–3, и вас отсюда выведут. Вот, кстати, ваш пропуск. Всего вам наилучшего, возможно нам сегодня больше не удастся поговорить. Сами понимаете – такой запутанный случай…

Генерал вышел, майор остался сидеть. На экране не его сын давал признательные показания: