Вторая попытка

– Кстати, вон твой объект, за вторым столиком с конца в том ряду лясы точит, – указал глазами полковник на давно им замеченного Януса. – А вон и его Николаи Николаевичи. Работают по двойной схеме[340]… Э-э, да их два комплекта. Видимо, Второй и Пятый друг другу на пятки наступают. Никакого доверия между службами, мать нашу!

– Сколько у меня времени, Кирилл Викторович? – задал главный для себя вопрос майор Бестужев-Аллахвердян.

– Нисколько, Ваган Павлович. Максимум – сутки!

Ваган Павлович с требовательной вопросительностью взглянул на Кирилла Викторовича. Последний не сразу понял суть этого нарушающего субординацию взгляда. Сперва ошибочно счел его выражением крайнего сомнения. И соответственно своей ошибке отреагировал:

– Ты, майор, на Януса не греши. Второй и Пятый отделы целый консилиум ученой братии собрали, чтобы понять, как это ему удается: что ни предскажет, всё сбывается! Так что с предательством этого Алвара, который Садат, он вряд ли ошибся…

– Товарищ полковник, мне бы реквизиты и координаты по этому Янусу. А то если сам всё начну вычислять, в сутки не уложусь…

Если Семиречный и понял ошибку своего истолкования, виду он, как опытный разведчик-нелегал под дипломатическим прикрытием, конечно, не подал. Молча протянул майору листок с перечнем адресов, телефонов и контактирующих с объектом лиц.

Бестужев-Аллахвердян внимательно прочитал, или лучше сказать – впитал в себя поданный перечень и вернул его полковнику. Полковник брать его обратно отказался: дескать, это твой, майор, экземпляр. Майор кивнул, взял со стола свою проверенную в боях бензиновую зажигалку и предал перечень огню в переполненной окурками пепельнице, внимательно следя за тем, чтобы окурки не занялись дымом.

– Если не секрет, Кирилл Викторович, мне необходимо знать, что он и как предсказал.

– Вообще-то секрет. Но не наш. Поэтому тебе скажу. Предсказал этот вундеркинд точное время и обстоятельства высылки Солженицына за границу… Ты, майор, не морщься, словно лимоном подавился. Предсказал он это недели за две, когда ни ты, ни даже я толком еще не знали, что с этим обнаглевшим фруктом делать будут…

– А еще, товарищ полковник?

– А еще начало революции в Эфиопии. Ну, в смысле, забастовку таксистов Аддис-Абебы как зачин этой заварухи…

– Вообще предсказал или точное число назвал?

– Точное число – 17 февраля – как с куста, майор! Да еще и дал понять, каналья, что прекрасно знает, кто за этой революцией стоит…

– Мы, что ли?

– Ну, не американцы же! Было бы это инициативой американцев, представляешь, какой бы хипишь наши газеты и телевидение подняли! А так – ни гу-гу, сухие сообщения, политика невмешательства во внутренние дела дружественной страны…

– Я так и думал, – признался майор в своих провидческих способностях.

– Ты – думал, а Янус сообщил об этом загодя, когда еще никто из непосвященных в детали операции, ничего такого не думал. Соображаешь разницу, Ваган Павлович?

– Соображаю, Кирилл Викторович, – вздохнул озабоченно Бестужев-Аллахвердян. – Соображаю, товарищ полковник, что мне одному за сутки не управиться. Разрешите привлечь лейтенанта Ковальчука и старшего лейтенанта Тер-Асланяна?

– Они же терпеть друг друга не могут!

– Тем злее будут в деле, товарищ полковник.

– Ладно, Ваган Павлович, под твою ответственность. В суть операции посвящать их запрещаю. Только вводные данные…

– Ясное дело, товарищ полковник, – пожал плечами как о само собой разумеющемся Ваган Павлович.

– Гляди-ка, кажется твой объект, майор, незаметно слинять замыслил. К подсобным помещениям вон направился… Надеюсь, ты не собираешься составить компанию его топтунам?

– Ну что вы, Кирилл Викторович! – даже слегка обиделся Бестужев-Аллахвердян. – Я сначала по телефонным номерам, потом по адресам, затем попытаюсь вычислить удобное время и место для контакта, а там…

– Ладно-ладно, кто бы сомневался в твоем профессионализме. Это я пошутил неудачно. Прости…и… прощай. Пора бы уже нам расстаться. Еще вопросы по существу имеются?

– Имеются. Один. Как мы собираемся распорядиться полученной от Януса информацией?

– Ах вот ты о чем… Отвечаю: с большой пользой для Родины и с немалой – для нас самих. Хочешь конкретнее, майор?

– Только насчет Садата, – признался Бестужев-Аллахвердян.

– Вижу, в загранкомандировку лыжи навострил, Ваган Павлович. Тебе же Египет не по кайфу, сам говорил…

– Кирилл Викторович, так ведь можно это сообщение о Садате и из Ливана послать. Утечка из египетских дипломатических источников, – возразил майор.

– По родственникам в Бейруте соскучился? – улыбнулся не сказать, чтобы очень добро, но и не ехидно, полковник Семиречный.

– Какой нормальный человек может соскучиться по родственникам жены, товарищ полковник? – пожал плечами майор. – И потом, если помните, они не раз оказывали нам весьма ценные услуги…