Вторая попытка

Он отвернулся к стене, закрыл глаза и все-таки вспомнил. Ну почему, почему, почему опять с перелетом? Нельзя ли было всего лишь пятью-шестью часами раньше очнуться?! Для чего? А я вам скажу – для чего. Для того, чтобы отговорить этих сопляков от идиотских, ничем, кроме раздрая, царящего в голове, не оправданных поступков. Давай, срочно бежим за границу – мы опять с папой поссорились. Каждый со своим. Но я-то со своим не ссорился, просто в обиде на него. Надо же, какой нехороший – заставил нас с братом состричь наши дивные кудри а-ля Битлз! И что дальше? По быстрому смоюсь в США, отращу там без помех гриву, как у Джона Леннона, докажу папе, какой я самостоятельный?.. Ты что, в Канаде живешь? Или, может, в Мексике обитаешь? Какой на хер переход границы в районе Ленинакана в январе месяце?! Это же акт безумия! Если только не подросткового кретинизма… (Армянин, бегущий через Турцию в США – это просто бред! Армянин, бегущий из Турции в США – норма.) Там снега набросало метра на полтора, там морозы под тридцать! Даром что ли государство засчитывает военным год службы в Шираке[467] за полтора?!

Вагон дернуло с места. Наконец-то! Этот несноснейший из поездов рейсом Ереван—Тбилиси имеет дурную привычку останавливаться возле каждого фонарного столба. Потому и тащится до Тифлиса[468] целых 12 часов, а до Ленинакана – не меньше 4-х. То ли дело скорый поезд Ереван—Москва – всего 52 часа и ты уже в белокаменной! Но хрен ли ему в этой белокаменной? Не лучше ли добраться до Гренландии и повернуть налево? Как там в буклете было? «Экскурсионные туры в США включают в себя, как правило, посещение Нью-Йорка и отдых на прибрежных курортах страны. Отправляясь в путешествие по Америке с детьми, стоит включить в программу посещение Диснейленда и национальных парков, что сделает поездку более интересной и насыщенной»?..

А еще лучше – срочно заснуть! Заснуть, чтобы не здесь проснуться. А скажем, где? А скажем там, в Центральном парке Нью-Йорка – белой жертвой криминальных разборок среди афрожопого населения Большого Яблока…

Прощай оружие

– Արթնացի, ըմկեր. Քո հերթնա,[469] – сообщили ему на ушко и он немедленно, как по команде, проснулся, чтобы обнаружить себя привольно раскинувшимся на голом полу в шинели, с автоматом в обнимку и солдатским вещмешком в изголовье. Он сел, потянулся, огляделся. Из проема, лишенного дверей, в комнату проникало энное количество утлого света, – вполне достаточное для того, чтобы различить еще с десяток спящих на полу бойцов. Никаких вопросов типа кто я, где я и проч. у него не возникло. Он прекрасно осознавал, кто он и где. Он – командир четвертого орудия второй батареи противотанкового дивизиона Абовянского артиллерийского полка. В данный момент со всей своей батареей временно находится в месте расположения гаубичного дивизиона. Его разбудили, чтобы он заступил на два часа в боевое охранение. Это на хозработы командиров и наводчиков орудий посылать строго запрещено, а в боевое охранение – милости просим, чай не баре-офицеры…

Незнакомый разводящий из гаубичников вывел его расчет во двор, шепотом пересчитал, шепотом же уведомил о порядке заступления на пост и нормах поведения на нем, и препроводил поодиночке каждого к его месту назначения. На посту полагалось находится попарно, один боец от гаубичников, другой – от пушкарей.

Его пост оказался на косогоре за домом, согласно дневным наблюдениям, прямо перед густым лесом, уходящим по склону горы к позициям противника. Напарник-гаубичник уже был на месте. Он залег рядом с ним за небольшим бруствером, образованном из пары мешков с песком. Перекинулись шепотом приветствиями и надолго замолчали, бдительно уставившись каждый в свой сектор непролазной тьмы.

Лес после дождя был полон всевозможных подозрительных звуков: он звона капель до хруста веток. При желании можно было вообразить, что коварный враг подкрадывается к нашим позициям, чтобы перерезать весь наличный личный состав спящим. Видимо, его напарник именно так и растолковывал эти звуки, поскольку то и дело разражался одиночными выстрелами в разных направлениях своего сектора. Одиночный выстрел в боевом охранении – всего лишь норма бдительности. Тревогой считается длинная очередь из автомата…

После пятого или шестого выстрела его напарник не выдержал, обернулся к нему, пренебрегая секретным шепотом, почти вслух, раздраженно поинтересовался:

– Ты что, ничего не слышишь?

– Слышу, – признался он.

– А почему не реагируешь?

– А как я должен реагировать на вонь твоего автомата, который ты, судя по смраду, не чистил с тех самых пор, как получил на складе?

– Это же «Калашников»! – удивился боец. – На фиг его так часто драить?

– Ну да, конечно, если не чистить, он вдобавок к огнестрельному становится еще и химическим оружием. Знал бы – противогаз из вещмешка с собой прихва…

Осекшись на полуслове, развернулся в противоположную сторону, грозно вопросил: «Стой! Кто идёт?»