Вторая рота

С таким залежалым «товаром» вернуться в часть Зубов не мог.

Сложилась ситуация типа «кердык» – хоть на ствол ложись всем своим

капитанским ливером. Если бы не доча, жена и вторая рота, так бы и

сделал. Но, как известно, орех удачи твѐрд и мы не привыкли

отступать… Нам расколоть его поможет?.

– Слышь, капитан, поговорить надо. – Зубов развернулся к

Хворостюку, который уже принялся за очередной банан. – Пойми, у нас

лучшая в округе часть, у меня образцовая рота… Куда я с этим суповым

набором? У тебя получше ничего нету?

– Всѐ, что получше, – это к шести утра надо, – лениво ответил

Хворостюк. – А вы припѐрлись – солнце в зените. Ты что, Зубов, первый

день в армии? Самое лучшее вэдэвэшники, морпехи да погранцы с

вэвэшниками разметают… Так что, извини, сам виноват…

В этот момент дверь одного из кабинетов распахнулась и по

коридору прошла группа розовощѐких, подтянутых и накачанных

новобранцев – один краше другого, хоть сейчас на съемки программы

«Служу России!» в качестве статистов.

17

– А это что за бойцы? – спросил Зубов, проводя молодняк

алчным, почти вожделеющим взглядом.

– Это бойцы того кого надо, бойцы, – ответил Хворостюк и,

понизив голос, уважительно добавил: – Спецкоманда! Уходит завтра.

Зубов, как его ни ломало, по-братски приобнял Хворостюка за

плечо:

– Слушай, капитан, а может, как-нибудь договоримся? Хотя бы с

десяток человек нормальных…

– И как это мы, интересно, можем договориться? – приосанился

Хворостюк, напустив на себя килограммов пять, а то и шесть

полковничьей или, как минимум, подполковничьей важности. Зубову

даже показалось, что эмалевый глаз двуглавого орла на высоченной

«эсэсовской» тулье фуражки Хворостюка бликанул кроваво-рубиновой

искрой.

– Ну, хочешь, мы тебе бананов купим. Ящик, – предположил

Шматко. – Отставить ящик! Два! Представляешь, сколько витаминов?

– Смешные вы люди! – Хворостюк выбросил банановую кожуру в

урну и стал вытирать свои холѐные руки клетчатым носовым платком с

вышитыми в уголке инициалами «Х. Х.». – Я когда-то за одного

Медведева бутылку виски предлагал… А вы мне – бананы… Ещѐ бы

шоколадку или калош предложили, приколисты…

– Так, может, вискаря? – с надеждой спросил Зубов.

– Нет, от виски у меня изжога, – сказал Х. (Харитон?) Хворостюк и

плавной походкой двинулся к своему кабинету – за очередным

бананом. – А вот «Картель» я люблю…

– Как он сказал? «Картель»? – нахмурился Зубов. – Это что ещѐ за

херомантия?

– Кажется, коньяк, – вздохнул прапорщик.

– И сколько он стоит?

– Ну не знаю… Это же коньяк. Рублей триста… А если хороший, то

пятьсот, максимум…

(Ага! Нам расколоть его поможет – ноль-пять конины, вашу так!)

18

Рядовой Медведев был лучше своих командиров информирован в

вопросах стоимости элитного пойла: оказалось, что «Картель», так

трепетно любимый Х. (Христофором?) Хворостюком, стоит сто баксов

за бутылку. Зубов и Шматко рты открыли от изумления.

– Сколько? – переспросили они в один голос.

– Сто баксов, – повторил невозмутимый боец. – Ну можно и за

триста найти, «Картель», он разный бывает…

– Ни х… себе! – выругался прапор. – Это из чего ж они его

делают?!

Зубов предложил подбить финансы. У капитана было с собой

семь сотен, у прапорщика – что-то около пяти.

– Вы мне ещѐ, товарищ капитан, тридцатку за «Стрелка» должны, –

напомнил Шматко.

Одно только упоминание об этом гнусном напитке вывело

капитана из себя.

– Чего? За этот хлороформ? – зашипел он. – Да пошѐл ты…

– Но пили-то вместе, – пробурчал Шматко, – и не морщились…

У Медведева нашѐлся замятый полтинник. В общем, ситуация

складывалась безвыходная – на бутылку коньяка для жадного

«бананоеда» денег явно недоставало.

Чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и перекусить, Шматко,

Зубов и Медведев зашли в небольшой бар, находящийся неподалѐку от

сборного пункта.

– Так что делать будем, товарищ капитан? – спросил Шматко,

жадно прихлѐбывая тѐплую минералку из мятой пластиковой бутылки.

– «Что, что»! Значит, этих доходяг повезѐм, – раздражѐнно

ответил Зубов. – Что же ещѐ?.

– А Бородину что скажем? Он нас за такие дела по головке, то

есть по голове, головам… не погладит.

19

– А то и скажем! – Зубов со свистом рубанул воздух ладонью. –

Автобус у нас сломался, ясно? Пусть и дрючит тех, кто к поездке его

готовил… Медведев, жиклѐры грязные были?

– Так точно, товарищ капитан.

– Вот! – Зубов поднял вверх указательный палец и поморщился от

приступа головной боли. – Блин, ещѐ башка трещит от твоего ацетона,

Шматко!

– Так, может, это, – прапорщик кивнул головой в сторону барной

стойки, – по бутерброду возьмѐм?

– Можно, – кивнул Зубов.

Рекогносцировка оперативной обстановки была поручена

рядовому Медведеву.

Боец подошѐл к барной стойке и, оглядев выставленный товар,

сразу заметил в батарее разномастных напитков бутылку «Картеля», на

дне которой болталось граммов сто коньяка.