Вторая жизнь

Я люблю ее сладостные стоны, что, благодаря потрясающей акустике в моей квартире, звучат словно музыка.

Люблю ее нежный голос, что ласкает слух, словно морская волна в жаркий солнечный день.

Люблю ее звонкий смех, напоминающий звон крохотного колокольчика.

И ее взгляд, полный тепла и нежности.

Люблю ее.

Она та, что нужна мне больше жизни. Я ясно это понимаю. И готов бороться за наше счастье даже с самим собой. Ради нее.

Ради нее я готов переступить через свою боль, готов отпустить прошлое и идти рука об руку рядом с ней в счастливое будущее.

И плевать, что однажды она предала меня.

Мы оба виноваты. Я, сам того не понимая, обидел прекрасную девушка. Она защищалась.

Я давно разложил все по полочкам, осознал причину ее поведения. Смог понять, а главное, простить. Не могу сказать, что мне было легко принять нас такими, какие мы есть. Сложно. Сложно быть с человеком, который предал однажды, но возможно. В мире вообще нет вещей, которых невозможно преодолеть. Ну а если дело касается любви, то здесь и так все понятно. Безумцев полно.

Делаю глоток виски, чувствуя во рту приятную горечь и снова погружаясь в приятные воспоминания.

Я люблю ее податливое тело, из него можно лепить все, что душе угодно.

Помню каждый изгиб, каждую родинку на ее коже… Так, стоп! Родинку? Вмиг распахнув глаза, возвращаюсь в жестокую реальность. Обескураживающим взглядом скольжу вокруг, ища в очередной раз подтверждение своей догадки.

Если час назад я наивно фантазировал насчет внезапно объявившейся дочери, то теперь почти уверен. Только вот все это не может быть правдой.

Плеснул виски в бокал, выпиваю залпом. Смотрю на парней, Леша и Макс разыгрывают очередную партию в бильярд. Арс, вальяжно развалившись по соседству, задумчиво пялится на полуголых теток в клипе Тимати. А я сижу и недоумеваю, как так получается.

Жизнь бежит, словно горный ручей, унося десятки безоблачных лет.

Но даже несмотря на это, не может быть таких совпадений, чтобы были потеряны дети.

Встряхнув головой, прогоняю неуместную лирику. К черту, ни к чему она сейчас. Есть дела куда поважнее, например, отчетливо вспомнить внешность тети Вики. Прикрываю глаза и напрягаю память, какие-то фрагменты встречи с ней должны остаться.

Легкая улыбка, заинтересованный взгляд карих глаз и высокий хвост. Бизнесвумен. Владелица успешной рекламной компании и замечательная мать.

Одно лицо с Полиной.

С разницей в двадцать лет.

Пытаюсь удержать облик, но он ускользает, растворяется. Словно ему здесь не место. Вместо него всплывает разговор, который я случайно подслушал.

— Лех, а помнишь, несколько лет назад в бане у тебя парились?

Ленивый взгляд в мою сторону, насмешливая улыбка, превращающая циничного бизнесмена в нашкодившего подростка, и снова полная концентрация внимания на игре.

— Ну, помню.

— Женя. Твой друг, — произношу не своим голосом, отвлекая мужа сестры от важной игры и заставляя вновь взглянуть на меня, но другим взглядом. Настороженным.

Еще бы. Я никогда не интересовался его друзьями, особенно такими шишками. Дядя Женя загребает миллионы долларов лопатой каждый день, у него огромная логистическая компания, распространяющаяся на два континента. Куда мне, сопляку, до такого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Продолжай, — отставив кий в сторону, впивается в меня цепким взглядом.

— Прошу прощения, — опуская стыдливый взгляд в пол, нервными движениями рук начинаю прокручивать в руке бокал с остатками виски. Мне чертовски неудобно признаваться в таком косяке, но иного выхода я просто не нахожу. — Несколько лет назад я случайно подслушал ваш разговор. У него правда была дочь?

— Была. Умерла при рождении, — произносит, опуская взгляд на бильярдный стол и хватаясь за кий.

Леша четко дает понять, что на этом разговор окончен и лично мне он больше ничего не скажет. Да только у меня перед глазами мелькает обнаженная танцующая Поли, и взгляд автоматически цепляется за поясницу, когда она чертовски сексуально поворачивается.

Родимое пятно, которое я уже видел, не дает покоя.

— А ты в этом уверен? — смотрю на него, пытаясь поймать взгляд, но все четно.

— Да, — звучит глухой ответ. — Он пробовал ее найти. В роддоме был пожар, в архивной части. Не все удалось восстановить, что-то делали по памяти. Да и вообще, там история мутная, поговаривают, что завотделением новорожденными приторговывала. Да и сам роддом уже на новом месте давно, сложно что-то узнать.

— То есть?

Поворачиваю ошарашенное лицо в сторону не менее ошарашенного Арса. Глаза на лбу, рот некрасиво открыт. В общем, удивление на лицо.

Говорю же, мутное дело.