Вторая жизнь

Мне искренне жаль восемнадцатилетних подростков, которым пришлось пережить горе и предательство родных, но не взрослых состоятельных людей, у которых были и есть все возможности, чтобы найти своего ребенка. Я не понимаю, что ими руководило все эти годы, почему они прекратили поиски. А ведь дядя Женя был так близок… интересно, а что ему, вообще, сказали тогда? Надо будет уточнить.

Что касается моих родителей, которые оказались вовсе и не родители, то с ними все и так понятно. Шок! Они ни хрена не знали о случившемся до поры до времени. Так бывает. А я то думала, почему мама смотрела на меня странно после приезда из больницы. А оно вон что… добрый дяденька доктор поделился с ними интересной информацией, ввел в шоковое состояние, что мама потом неделю на валерьянки сидела и произносила одно и то же слово «найди». Что найди и зачем я тогда не понимала, но зато сейчас все стало на свои места. Как и папина внезапная поездка в родной город к другу детсва.

Она просила найти могилу родной дочери, захотела ее увидеть и попросить прощение. И у меня просила, когда горе-папаша покинул нашу квартиру. Клялась, что и моих родителей пытались найти, когда узнали правду от дяденьки доктора, но не нашли и решили промолчать. Мол, жили же, все было хорошо. Зачем ворошить прошлое?

И я бы согласилась, скажи они обо всем намного раньше, но сейчас… наверное, гены родного отца сыграли свою ролю. Я как никогда хочу познакомиться с родной семьей, а еще узнать кто та зараза, что посмела подменить втихаря детей.

Маму и папу я люблю. И отчасти понимаю. Окажись я на их месте, возможно, промолчала бы. Когда шансы нулевые нет смысла причинять лишнюю боль и ковырять старые раны. И позиция мамы с каждым днем мне все понятнее. Она помнит ту девушку, и слезы ее помнит.

— Мы почти приехали.

Отрываю взгляд от запястья Артема, на которое переключилась минут десять назад и бессовестно погрузилась в свои мысли, и громко ахаю. Мда, наверное, мне стоит научиться почаще смотреть в окно, а не залипать на мощные руки Артема и думать о своем.

А то, походу, такими темпами я способна пропустить много увлекательного на свете.

Шикарный элитный комплекс с охраной на въезде, где вход только по специальным пропускам, скрывается в самом настоящем сосновом бору. Аккуратные коттеджи в стиле лофт, все на одно лицо, стоят в ряд и радуют своей красотой местных жителей. Двухуровневые, с панорамными окнами, они все скрываются за высокими деревянными заборами, напичканными видеонаблюдением. Если бы домики были европейского стиля, запросто можно представить какой-нибудь американский городок. Ну, знаете, такой, где аккуратные зеленые лужайки, домики в одном стиле и добродушные соседи, подбирающие с лужайки утреннюю газету.

Но мы в России. И это нечто нереальное.

Артем подъезжает к высоким воротам, передает вышедшему охраннику пропуск. Широко распахнув глаза, я смотрю то на него, то на отошедшего в сторону охранника, то на отъезжающие в сторону ворота.

— Охре-е-неть!

Двухэтажный коттедж с нереально огромным балконом приковывает взгляд. Впрочем, как и все остальное. Выбравшись из машины, я то и дело верчу головой, чтобы успеть все рассмотреть и попытаться хоть как-нибудь почувствовать себя дома. Но масштабы увиденного этого никак не позволяют.

Зеленая лужайка размером с маленькое футбольное поле, идеально ровный газон, вдоль забора одного роста зеленые туи. От мини-парковки к дому ведет дорожка, плавно перетекающая в деревянный подиум. К нему примыкают небольшие, явно декоративные, бассейны с черными бортами. От подиума вдоль дома тянется тропинка. Лесенка из пяти ступенек ведет прямиком на крыльцо.

Замерев на месте, хватаю за руку Артема и нервно дергаю, требуя от него немедленного подтверждения моим мыслях.

На крыльце стоят двое пацанов на вид лет десяти, а может, немного старше. Если верить словам биологического отца, чуть старше десяти лет. Только вот меня пугает не их возраст, а то, как они на меня смотрят. Словно перед ними стоит цирковая обезьяна, а не девушка. И тем более не старшая сестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну привет, сестренка, — произносит левый, складывая на груди руки.

— Привет, привет, — повторяет правый, повторяя жест с руками левого.

— Не обращай внимания, — шепчет на ухо Артем и, коснувшись ладонью оголенных лопаток, подталкивает вперед. — Правый Марк, левый Мишка. А может, и наоборот, черт их знает. Когда они одинаково одеты, их тяжело различить. Но на будущее, — и смотрит на мальчишек, что семенят следом и продолжают меня разглядывать со всех сторон, вводя в краску. — Мишка любит спортивный стиль, а Марку больше классика по душе.

— Спасибо, — выдавливаю из себя улыбку.

— Ну ты пень, — звучит сокрушенно за спиной, заставляя усмехнуться.

— Нам че теперь каждый день одинаково ходить? Реально пень.

Взяв за руку, Артем ведет меня мимо входа в дом.