Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Милый Рыжик, конечно, после Вашего отъезда выяснилось, что множество «важных» вещей забыто: не предложили Вам нагрузиться яблоками-опадышами на варенье; забыла «всучить» Вам грибы-полуфабрикаты; заглох и не возобновился разговор о «репарационных суммах»; мы по-прежнему «горим желанием» и т. д., и вышеназванные суммы — в Вашем распоряжении, как Вам это ни противно. После Вашего отъезда в течение полутора суток погода стояла на «ясно», а сейчас сгущаются давно не виданные тучи грозового типа; посмотрим.

Относительно Вашего приезда в Тарусу: все-таки было бы очень здорово, если бы Вы смогли исхитриться и приехать в конце этой недели или прихватить начало той, хотя, по-видимому, это несбыточно? Дело в том, что получено письмо от Адиных друзей, собирающихся тут гостить, выяснилось, что приедут они не вдвоем, а втроем, таким образом будет занята и терраса, и не только Вам, но и нам не будет ни отдыха, ни покоя; причем, по-видимому, приедут они в такие сроки, что займут ваши выходные двух недель, т. е. и первой, и второй недели сентября. Так что вроде бы высвобождается лишь третья неделя, в течение которой А. А. должна успеть съездить в Москву по пенсионным делам, а я — к теткам, по поводу именин Елизаветы Яковлевны — 18 сентября (но не обязательно там буду на самые именины, надо постараться съездить до — после уже не имеет смысла). В общем до третьей недели еще далеко, там видно будет — и погоду, и Ваши возможности. Что же до двух первых недель, то, если у гостей что-то изменится (это всегда может быть, т. к. как они — люди больные и их планы поездок зачастую меняются и отменяются), то немедленно сообщим Вам, чтобы Вы (если приличная погода и желание) приехали бы. Относительно этой недели — подумайте, если есть о чем! и приезжайте — у нас может оказаться (или не оказаться) только Ира Мамаева. Я хоть и огорчена всеми этими повисшими в воздухе смещениями, рада, что у Вас в запасе есть близкий и доступный Иерусалим, где вы всегда можете отдохнуть. Но хочется Вас видеть и в Тарусе… Даст Бог, всё так или иначе уладится. Будем держать друг друга в курсе. <…>

Целуем Вас, сердечный привет родителям.

Ваша А. Э.

8 31 августа 1969 г.

Милый Рыжик, я хоть и не очень, а все же втайне надеялась, что вы «махнете» в Тарусу на этой неделе; втайне — потому что конец недели приходился на конец месяца, а конец месяца не простой, а 31 августа[1210]; иногда мне кажется, что только одна я помню эту дату (NB! К Вам это не относится!). Это и так, и не так; дату помнят многие и многие, однако же — никто так, как я. Это естественно. Ждать я Вас перестала в субботу, в первой половине дня — уже тогда стало ясно, что не приехали и не приедете. К двум часам в субботу приехала Ира Мамаева, а сегодня, в воскресенье, уезжает автобусом 17.40. Очень, как всегда, мила и спокойна; вчера они с Адой сходили погулять в окрестностях дома отдыха, а сегодня — на могилу Паустовского. И из ближайших окрестностей двух могил — Борисова-Мусатова и Паустовского — притащили …грибов! Все говорят, что грибов в лесу нет или мало, а что высыпали они в жаркие дни на опушки и на обочины дорог. Может быть, и так…

Уже два дня погода ясная и прохладная, страшная эта жара схлынула и рассосалась; лето улыбнулось нам под занавес. Сентябрь по прогнозам дождливее и холоднее обычной нормы — но мы уже привыкли к тому, что прогнозы не сбываются. Дачники (детные) — уже в основном разъехались, вчера отбыла Ольга Николаевна с внуками и домочадцами. Накануне отъезда некто невидимый срезал все цветы в ее садике. Не сомневаюсь, что краденые цветики пошли на букеты учительницам — ежегодные букеты, преподносимые ясноглазыми воришками в новенькой школьной форме! Как всегда, учительницы тронуты до слез — так же, как и бывшие владельцы цветов. <…>

Обнимаю Вас.

Ваша А. Э.

9 6 сентября 1969 г.