Вторая жизнь Мириэль Уэст

Ее сегодняшнее письмо состояло из нескольких коротких предложений и было адресовано только Чарли. Она описала ситуацию с детьми в Карвилле и попросила его прислать подарки и угощения. Она не очень надеялась, что письмо дойдет до него вовремя. И даже если это произойдет, есть вероятность, что он полностью проигнорирует ее просьбу, как тогда с фейерверком. Но Мириэль должна была попытаться.

Она протянула конверт Фрэнку, чувствуя, как ее шею сзади покалывает от жара. Оно было адресовано Ч.У. в секретный почтовый ящик, которым они пользовались в Лос-Анджелесе, но Фрэнк, вероятно, догадывался, что оно для ее мужа. Он взял письмо согнутыми большим и указательным пальцами, бросил его в коробку с остальной исходящей почтой, даже не взглянув.

– Спасибо, – промямлила Мириэль. Она встала, затем снова села, теребя свое ожерелье и пытаясь придумать, что бы еще сказать. До Чарли она целовалась с несколькими мужчинами, были и те, которым она не позволила себя поцеловать. В то время это получалось легко. Смех. Шутливый шлепок по плечу. Игривый протест – мол, джентльмен не должен быть таким самоуверенным. И вот уже неловкий почти-поцелуй забыт.

С Фрэнком все оказалось иначе. Даже такие надежные средства, как время и молчание, не подействовали.

– Ты хочешь чего-нибудь еще? – поинтересовался он.

– Нет… э-э… да. – Она отпустила ожерелье и сложила дрожащие руки на прилавке. – Не слишком поздно размещать заказы в каталогах?

– Зависит от обстоятельств. Ты хочешь получить заказ до Рождества?

Она кивнула.

– Слишком поздно. Если бы на неделю пораньше… – Он схватил пустой стакан с дальнего конца стойки, понес его между ладоней к раковине и кинул в пенистую воду, небрежно бросив через плечо: – В следующем году повезет больше.

Мириэль подождала мгновение, наблюдая, как он протирает стакан полотенцем для посуды. Только она решила, что он закончил, как он поднес стакан к свету и снова начал тереть, как будто чистил его для самого президента Кулиджа. В свое время она похожим образом игнорировала достаточно людей, чтобы знать, что он будет продолжать тереть, пока она не уйдет. Но дело было не в их отношениях, и будь она проклята, если уйдет, не получив его помощи.

Она не стала утруждать себя обходом прилавка, а вместо этого взобралась на него и перелезла. Все прошло не так изящно, как она себе представляла – в конце концов, она не гимнастка, – но столовая была пуста, а игроки в соседнем зале отдыха находились слишком далеко, чтобы разглядеть ее подвязки и сорочку с оборками. Фрэнк обернулся как раз в тот момент, когда она спрыгнула вниз и поправляла юбку.

– Посетителям столовой не разрешается стоять за стойкой, – заметил он.

– В прошлый раз ты, кажется, не возражал.

Его челюсть сжалась, и Мириэль пожалела, что вспомнила об этом.

– Слушай, дело не в том… Мне нужна твоя помощь в покупке рождественских подарков для детей.

– Сестры вяжут им свитера каждый год, а церковь Сент-Луиса в Новом Орлеане присылает молитвенники.

– Это то, чего ты хотел в детстве? Старомодный свитер и молитвенник?

– Я не рос таким богатым и модным, как ты. Мы были рады получить что угодно. – Он повернулся к раковине и взял еще один стакан. – Кроме того, клуб всегда запаковывает для них шоколадный батончик.

Мириэль подошла ближе. Она скучала по его запаху – слегка древесному, с нотками лосьона после бритья и мази.

– Фрэнк, пожалуйста, я знаю, ты думаешь, что я не более чем высокомерная эгоистка. Черт, может быть, так оно и есть. Но я пытаюсь сделать что-то хорошее. Я хочу, чтобы у Жанны и остальных детей было хотя бы одно прекрасное Рождество. Счастливое Рождество, когда они будут чувствовать себя такими же, как все остальные мальчики и девочки, и им не придется думать о болезни.

– Не понимаю, чем я могу помочь.

Она протянула руку и коснулась его руки, ее пальцы задержались на обнаженной коже под закатанным рукавом рубашки, пока он не поставил стакан.

– Да, ты высокомерная эгоистка, – согласился он. – Но это чертовски хорошая идея.

– Значит, ты мне поможешь?

Он повернулся и посмотрел на нее. Искры, мерцающие в его глазах в момент их последней встречи, исчезли.

– До Рождества осталось три недели. Я не представляю, что мы можем сделать.

– В Новом Орлеане или Батон-Руже должно быть какое-нибудь благотворительное общество, куда мы могли бы написать.

– Мы уже пробовали это раньше, chère.

Chère. Мириэль хотелось, чтобы ей не нравилось, когда он так ее называет. Хотелось не скучать по его запаху. Хотелось, чтобы какая-то маленькая частичка ее не сожалела о несостоявшемся поцелуе. Эта дружба была опасной. Могла причинить вред им обоим. Она поняла, что все еще стоит рядом с ним, достаточно близко, чтобы слышать его тихое дыхание и видеть крошечные царапины под подбородком от утреннего бритья.

Она сделала шаг назад, напоминая себе о предстоящей задаче.

– Ну, единственное, что можно сказать об эгоистах, это то, что мы достаточно самоуверенны, чтобы попробовать еще раз.

Глава 44