Вторая «Зимняя Война»

– Да, Божественный Тенно, – вместо министра иностранных дел ответил министр армии генерал Сугияма, – несмотря на то, что в составе нашей Квантунской армии более миллиона солдат и офицеров, противостоящий ей русский Дальневосточный фронт имеет в своем составе ничуть не меньшие силы, располагающиеся в долговременных приграничных укреплениях. Продвижение в северном направлении имело бы смысл только в том случае, если бы германская армия еще до наступления осени сумела полностью разбить противостоящие ей силы Красной Армии и принудить правительство большевиков к капитуляции. В настоящий момент, когда Красная Армия не только не разгромлена, но и одерживает победу за победой, следовать этому плану было бы авантюрой. Даже сражаясь на два фронта, русские смогли бы нанести нашей армии тяжелые потери и заставить ее надолго застрять на своих приграничных укрепрайонах. Кроме того, даже в случае успеха продвижение в Сибирь не даст нам того, что мы ищем на южном направлении: нефти, каучука и других необходимых для нашей Империи видов промышленного сырья. Без нефти война сама остановится через пару месяцев. Конечно, крах нашего германского союзника при этом оказался бы несколько отложен в неопределенное будущее, но как мне кажется, достигнуто это было бы для нас слишком высокой ценой…

– Вот, господин Сугияма, – не меняясь в лице, произнес император, – наконец-то вы хоть немного поумнели. Когда случился китайский инцидент, вы говорили мне, что после наступления тремя дивизиями мы немедленно перейдём к мирным переговорам. Тогда же вы лично обещали, что эта война будет быстрой и не потребует большого количества ресурсов. С тех пор прошло четыре года, а победы над Китаем не видно. Меня очень радует, что вы сделали вывод из той истории и не втравили нас в еще одну безнадежную авантюру.

Немного помолчав, император Хирохито обвел взглядом внимающих ему министров.

– А теперь, – произнес он после небольшой паузы, – давайте вернемся к главной теме нашего разговора. Господин Ямамото, скажите, у нас был шанс избежать войны с Америкой?

– Увы, нет, о Божественный Тенно, – ответил адмирал Ямамото, – Америка, как и Германия, толкала нас по северному пути, подальше от своих владений на Филиппинах и Гуаме, поближе к большевистской Сибири и Дальнему Востоку. Еще мы были нужны янки для того, чтобы вести борьбу с коммунистическим влиянием в Китае. Только это, и ничего больше. Едва мы стали проявлять непокорство, как нас принялись бить экономическими санкциями. В том, что наши войска заняли Французский Индокитай, президент Рузвельт увидел конфликт с американскими интересами и тут же запретил продавать нам станки, самолеты, моторы и авиационный бензин. Последним его шагом, напрямую вынуждающим нас начать войну, был запрет на продажу сырой нефти, запасы которой в Японии крайне ограничены. Если бы мы стали двигаться к южному ресурсному региону, где имеются все необходимые нам ресурсы, без объявления войны Соединенным штатам, то наша Империя постоянно находилась бы под страхом внезапного уничтожающего удара янки, которые сами бы выбирали время и место атаки. Вы только представьте себе, что мы атаковали голландские и британские колонии, не тронув американских баз и не объявив войны Соединенным Штатам… Наш Флот ожесточенно сражается в южных морях за необходимые ресурсы, Госпожа Армия ведет бои с англичанами в Бирме, Новой Гвинее и, может, даже в Австралии. И в этот момент у входа в Токийский залив объявляются корабли американского Тихоокеанского флота, а их командующий от имени своего президента предъявляет вам ультиматум о капитуляции… Если кто-то забыл о черных кораблях[13] коммодора Перри, то янки ему быстро о них напомнят…

– Да, господин Ямамото, – согласился император, – это была весьма неприятная ситуация. Но скажите, что же нам делать сейчас, когда война началась, а наш единственный союзник грозит переметнуться в наших врагов?

– Я всегда был против нашего членства в Антикоминтерновском пакте, – с хмурым видом ответил адмирал Ямомото, – глупо было вступать в союз с германскими националистами, которые только себя считают настоящими людьми, а остальных, в том числе и представителей японской нации, называют недочеловеками. При этом янки точно такие же, просто они явно не показывают того, о чем думают, как и остальные представители европейских народов: англичане, французы, итальянцы и прочие. Единственные, от кого вы не услышите обидных слов по поводу своей внешности и происхождения, это русские. Им неважно, какая у вас форма носа, цвет кожи и разрез глаз; их волнует только то, разделяете вы их идеи или нет…

– Так вы, господин Ямамото, предлагаете вступить в союз с большевиками? – сквозь зубы процедил генерал Тодзио.