Вторая «Зимняя Война»

Но Бормана поблизости не случилось. Стрелять же в одного из самых высокопоставленных лиц Рейха без приказа другого такого же высокопоставленного лица, простите, дураков нет. За такое не только тебя самого расстреляют, но и всю родню до седьмого колена сгноят в концлагере. Вот если бы Гейдриха заранее объявили перебежавшим к врагу и изменником германской нации… Но когда в свое время будущий покойник Гиммлер только заикнулся об этом, то сразу был отруган Гитлером за то, что лезет не в свое дело. Мол, Гейдрих пропал без вести, когда выполнял его, Гитлера, секретное и ответственное задание – поэтому не сметь трогать его и его семью своими грязными лапами…

Так что Гейдрих, распевая песни, совершенно спокойно дошагал до самого КПП, и единственное, на что решились охранники, это снять телефонную трубку и, несмотря на ранний час, вызвать на КПП начальника личной охраны Гитлера штандартенфюрера Раттенхубера. Случай-то экстраординарный, и даже сегодняшний начальник караула штурмбанфюрер Шульц предпочтет, чтобы с неожиданным визитером разбиралось бы начальство. Подгулявший или заблудившийся местный житель – это одно, а свалившийся прямо на голову неизвестно откуда группенфюрер Гейдрих – совсем другое. Для начальника охраны Гитлера такие внезапные вызовы были в порядке вещей. Именно он должен был встречать всех высокопоставленных гостей, удостоверяться, что у тех действительно назначена аудиенция у фюрера германской нации, после чего проверять их и их багаж на безопасность и лично сопровождать приглашенных к бункеру Гитлера. Одним словом, Ганс Раттенхубер был двуногим воплощением немецкой овчарки, с рычанием обнюхивающей всех, кто приближается к ее господину.

Разница с обычными случаями заключалась только в том, что большинство высокопоставленных гостей прибывали на аэродром и попадали на территорию через самый ближний, восточный КПП, или же они приезжали на железнодорожную станцию, находившуюся вообще под боком. А вот дальний западный КПП, у которого появился Гейдрих, было расположено чуть ли не в полутора километрах от казарм охраны. Поэтому начальнику личной охраны Гитлера пришлось брать дежурный автомобиль и приказывать ехать как можно быстрее. Ибо, если это действительно вернулся Гейдрих, то последствия этого явления могут быть самыми непредсказуемыми. Гитлер уже несколько раз ставил перед абвером задачу выяснить, что именно произошло с его любимцем, но те или не могли, или не желали говорить хоть что-нибудь определенное. Несомненно, узнав о возвращении Гейдриха, фюрер тут же затребует его к себе, и у любого, кто проявит в этом деле нерасторопность, впоследствии может полететь голова. На восточный фронт рядовым в пехоту, и это еще будет очень мягко.

К моменту, когда начальник личной охраны Гитлера примчался к месту ЧП, группенфюрер Гейдрих уже пятнадцать минут стоял с поднятыми руками перед наведенным на него пулеметным стволом и отчаянно материл тупоголовых часовых.

– Ганс, – взмолился он, увидев вылезающего из Опеля штандартенфюрера Раттенхубера, – ну ты же меня знаешь?! Позволь хотя бы опустить руки и снять рюкзак?

Тот внимательно присмотрелся к стоящей с поднятыми руками двухметровой орясине. Вроде и в самом деле Гейдрих, собственной персоной… Голосок уж точно его, да и этот гнутый шнобель ни с чем не перепутать. Надо же, однако – пропадал неизвестно где почти четыре месяца назад, да так, что его все похоронили, а потом взял и объявился внезапно, как птичий помет на голову…

– Ладно, Рейнхард, вижу, что это ты, – сказал штандартенфюрер Раттенхубер, – давай, опускай руки и снимай свой рюкзак. Да только медленно, чтобы я и парни видели каждое твое движение…

– Да ладно, Ганс, – сказал Гейдрих, медленно снимая со спины свою ношу, – если ты думаешь, что там бомба, то жестоко ошибаешься. Там только бумага, и ничего кроме бумаги, но после того как все это прочтет фюрер, этот рюкзак станет в миллион раз страшнее любой бомбы. Головы полетят – только успевай считать…

– Понятно, – сказал Раттенхубер, с опаской рассматривая стоящий на земле рюкзак, как будто в нем скрывалась ядовитая змея, – фюрер много раз говорил, что ждет и верит в твое возвращение, и я не буду спрашивать о том, где ты был и как тут очутился. Но все равно, прежде чем допустить тебя к нему, я должен убедиться, что в твоем багаже нет бомбы или оружия… Пойдем в караулку, и там ты мне покажешь содержимое твоего рюкзака.

– Хорошо, Ганс, – ответил Гейдрих и вслед за провожатыми пошел в маленький домик, выкрашенный черно-белыми полосами, где имелись чугунная печка, стул, стол и телефон, связывающий КПП с караульным помещением. Самое главное – там был стол, на котором можно разложить содержимое рюкзака, чтобы сверхбдительный штандартенфюрер убедился, что внутри нет ничего смертельно опасного для его высокопоставленного подопечного.