Вторая «Зимняя Война»

– А это, мой фюрер, – медленно и отчетливо ответил Гейдрих, – знаменитое марксистско-ленинское диалектическое учение о единстве и борьбе противоположностей, а также не менее знаменитая загадочная русская душа. Враждуя с нашим Рейхом, они враждуют исключительно с нашей национал-социалистической идеологией, которая объявила недочеловеками всех славян вообще и русских в частности. Кстати, должен заметить, что в этом мы были не первыми. Когда Карл Маркс, этот бородатый придурок, был еще жив, он также считал славян и русских самой дикой и реакционной частью человечества и мечтал об их уничтожении. И в то же время немецкий народ как таковой находится за рамками этой вражды. В нем русские видят союзника в борьбе с англосаксами, которых, в свою очередь, пугает перспектива оказаться перед лицом объединения в одно целое германского промышленного потенциала и бескрайних просторов, на которых есть нивы для пашни, густые леса, а также месторождения любых полезных ископаемых. Это будет абсолютно самодостаточная держава, способная как к полной независимости и автаркии, так и к финальной схватке за мировое господство. Если вы думаете, что большевики не сумеют управиться с немецким промышленным потенциалом, то жестоко ошибаетесь. В то время как мы восстанавливали нашу промышленность, пришедшую в упадок за время Веймарской республики, им приходилось создавать свою индустрию буквально на голом месте, ибо в наследство от империи Романовых после гражданской войны им достались только руины… Теперь их промышленность ничуть не слабее нашей и, кроме того, она очень быстро учится выпускать все новые и новые изделия. Еще летом новые русские панцеры стали весьма неприятным сюрпризом для наших панцерманов; так что же будет тогда, когда инженеры Советов вдумчиво переймут опыт из будущего, а их генералы научатся воевать так же дерзко и стремительно, как их потомки, точным расчетом соразмеряя свои силы и силы противника?

– Ох, мой мальчик, – покачал головой Гитлер, – они уже это умеют. Бывают моменты, когда наши генералы думают, что имеют дело с пришельцами, а это оказываются элитные большевистские фанатики на лучшей их технике. Совсем недавно из-за дерзкой вылазки всего одной большевистской танковой бригады мы потеряли целый моторизованный корпус – при том, что враг отступил, не имея серьезных потерь. И все же из твоих объяснений я не понял, как сказанное тобой сочетается с желанием русских из будущего сохранить мою жизнь?

– Все очень просто, мой фюрер, – ответил Гейдрих, – пока вы живы, никакие явные или тайные переговоры с англичанами и американцами невозможны. Максимум, на что они могут согласиться в таком случае – на вашу личную безоговорочную капитуляцию с последующим повешеньем в Тауэре. Но так как вы, мой фюрер, никогда не согласитесь добровольно капитулировать, англосаксы решили вас просто убить. И в этом деле у врага есть помощники среди немецких генералов и политиков, которые думают, что мир на западе и присоединение к Атлантической хартии (что возможно после вашей смерти) превратит эту организацию в аналог нашего Антикоминтерновского пакта, который поможет Германии справиться с надвигающейся большевистской угрозой. Не поможет. Германская же армия, изнемогая, будет биться с объединенными русскими силами и, отступая шаг за шагом, будет оставлять за собой только руины и горы трупов. Конечно, после присоединения Германии к Атлантической хартии англичане и американцы начнут помогать нам сражаться против большевиков – и будут делать это вплоть до того момента, когда Германия окажется разбитой в щебень, а все немцы будут полностью мертвы. Ослабит эта война и победителя, в результате чего, вынужденный зализывать после своей победы тяжелые раны, он сам станет предметом англосаксонской агрессии. Если же вы останетесь живы до самого конца, то ресурсы для сопротивления иссякнут довольно быстро и, говоря морским языком, Германия пойдет на дно на ровном киле – и тогда ее легко будет поднять, отремонтировать и снова поставить в строй. Возможно, нам даже оставят все территориальные приращения, что были получены под вашим мудрым руководством…

– Рейнхард, мой мальчик, – удивленно спросил Гитлер, – а почему эти русские из будущего решили, что я соглашусь действовать так, как им требуется? Кроме того, с чего это они решили, что я хоть на мгновение могу согласиться передать власть над Германией самому отвратительному на свете племени жидобольшевиков?