Вторая «Зимняя Война»

Едва на востоке заалела первая полоска утренний зари, как слитный грохот сотен тяжелых орудий обрушил предутреннюю тишину. Огневой удар наносился по позициям на стыке 8-й и 12-й пехотных дивизий финской армии, занимавших оборону напротив советского Териокского выступа. Туда били дивизионные 122-мм советские гаубицы М-30 и импортированные из будущего Д-30, рабочие тяжеловозы войны 122-мм пушки-гаубицы А-19 и 152-мм МЛ-20; яростно грохоча, им вторили 203-мм гаубицы Б-4 (так называемые «Сталинские кувалды»), входящие в состав артполков большой мощности Резерва Главного Командования. Разрушая вражеские укрепления, тяжело кашлял стволами шести 280-мм мортир 40-й артдивизион особой мощности, а по целям в глубине финской обороны посылали свои снаряды 356-мм, 305-мм и 180-мм железнодорожные транспортеры, поражающие цели на дальности до тридцати километров. В первую очередь такое «счастье» предназначалось штабу IV армейского корпуса финской армии, расположенному на станции Каннельярви в двадцати четырех километрах от линии фронта.

Фактически из боевых порядков советской пехоты работали 120-мм полковые минометы и минометная батарея особой мощности (пока еще экспериментальная), вооруженная произведенными тут же, в Ленинграде, репликами миномета М-240. Одно попадание стотридцатикилограммовой мины, падающей почти отвесно на крышу дзота, означает его полное и безвозвратное разрушение. Ничего более серьезного непосредственно на линии фронта не возводилось, все бетонные работы были сосредоточены на уже один раз разрушенной во время Зимней войны 1939-40 годов «линии Маннергейма», которую финское командование торопилось привести в порядок к началу неизбежного большевистского наступления. Не успели, да и не могли успеть. Работы с бетоном имеют свои технологические сроки, которые в зимнее время удлиняются в несколько раз. Если фронт будет прорван, линия Маннергейма встретит Красную армию недовосстановленной и недовооруженной.

Нельзя сказать, что это наступление стало для финского командования совсем уж неожиданным. В начале января Красная Армия значительно улучшила свое положение к югу от Невы (2-го января закончилась ликвидация Псковского котла с остатками 16-й армии), и у финского командования не было никакого сомнения, что теперь она предпримет наступление и против финских войск на Карельском перешейке, в настоящее время угрожающих Ленинграду с севера. Об этом же говорил и благополучно отвергнутый финской стороной ультиматум советского правительства, ценой для заключения мира назвавшего отход на границу сорокового года и наказание военных преступников. Но командующий Карельской армией генерал от инфантерии Эрик Хейнрикс не ожидал, что это наступление начнется в такие короткие сроки – всего через месяц после грандиозного прорыва под Невелем. Но факт оставался фактом: артподготовка на Выборгском направлении была такой мощности, что ее грохот слышался и в восьмидесяти километрах в Выборге, а это хоть что-нибудь да значит. Кстати, такая удаленность от линии фронта создает у командующего Карельской армией ощущение своей личной безопасности. Но чувство это ложное – и это он поймет немного позже (если успеет), когда боевые расчеты комплексов «Точка-У» получат последнее и самое точное целеуказание.

В последнее время финские егеря, до того вполне свободно перемещавшиеся по большевистским тылам и почти беспрепятственно делавшие свое черное дело, докладывали в штаб финской Карельской армии, что теперь у большевиков завелись свои охотники за головами, делающие деятельность егерей в своем тылу почти невозможной. Несколько разведывательно-диверсионных групп были уничтожены полностью, остальным пришлось отрываться, оставив позади себя обреченные на гибель заслоны. В то же время на линии фронта на Карельском перешейке в достаточном количестве появились тяжелые снайперы, с недосягаемого расстояния поражающие из крупнокалиберных винтовок командные и наблюдательные пункты, позиции противотанковой артиллерии, а также амбразуры дзотов и пулеметные гнезда. Финские войска реагировали на эти единичные, но очень болезненные, выстрелы артиллерийскими обстрелами, которые наносили, конечно, какой-то ущерб советским войскам, но зато позволяли выявить огневые позиции финской артиллерии. И сегодня беспощадная точность артиллерийской стрельбы должна была подсказать финским генералам, что не зря в последнее время Советы так часто дразнили их войска – и не только снайперскими обстрелами, но и агитационными выступлениями под громкоговоритель.