Вторая «Зимняя Война»

Впрочем, хрен редьки не слаще: после безоговорочной капитуляции Финляндии репрессиям подлежали и относительно молодая генеральская националистическая поросль, инициировавшая войну и совершавшая на ней преступления, и старик Маннергейм, который при совершении этих преступлений умывал руки. Но это будет потом, а пока грохот сотен орудий и минометов сосредоточился на узкой полосе земли шириной в шесть и глубиной в четыре километра – точнее, на выявленных разведывательными полетами оборонительных сооружениях финской армии, расположенных на этом прямоугольнике земли от берега Финского залива до Пухтоловской дороги. Какими бы мощными ни были дерево-земляные укрепления, сколько бы бревен, земли и воды на создание ледяной корки ни было бы потрачено при их строительстве, мины 240-мм минометов и снаряды 280-мм мортир, падающие на цель по крутой навесной траектории, не оставляли им ни малейшего шанса. Да и восьмидюймовые сталинские кувалды тоже были далеко не сахаром… В то же время 122 и 152-мм гаубицы предотвращали попытки финского командования подтянуть резервы и обрабатывали правый фланг прорыва.

И так продолжалось целых два часа, пока после вялого серого рассвета ленивое зимнее солнце наконец не выбралось из-за горизонта – глянуть, что там происходит на грешной земле. А вот и причина такой беспощадной точности огня: летающий радар и одновременно командный пункт управления огнем А-50 кружит где-то над северными окраинами Ленинграда на высоте двенадцати километров, и полоса прорыва оттуда для него как на ладони. И вот ровно в десять то ли с борта А-50 доложили, что все цели поражены, то ли просто вышел лимит времени и боеприпасов, отведенных на обработку полосы прорыва – да только орудия большой и особой мощности перевели огонь на правый фланг, расчищая от вражеских войск дополнительную полосу. Но не успели уцелевшие финские солдаты обрадоваться и очухаться, как по ним и отчасти по нейтралке отчаянно ударили гвардейские реактивные минометы, призванные уничтожить вражеских солдат, повылезавших из своих открытий в преддверии неизбежной русской атаки, а также вызвать детонацию мин и фугасов на вражеских минных полях.

На вражеских рубежах все еще выло и грохотало, а прямо напротив станции Териоки начали атаку саперно-штурмовые батальоны, в том числе и польский батальон имени Тадеуша Костюшко. Осью их атаки были железнодорожные пути Ленинград – Выборг. Они не поднимались в рост и не кричали «ура»; напротив, их рывок был молчалив и почти незаметен. Пока враг оглушен и дезориентирован, пока он ничего не видит из-за висящего в воздухе слоями белого дыма, перемешанного со снежной пылью, пока это еще возможно, их дело – по возможности незамеченными добежать до вражеских укреплений и пустить в ход все, что у них есть при себе – гранаты, связки тротиловых шашек (для особо тяжелых случаев), огнеметы, автоматы ППШ, ручные пулеметы, ножи и саперные лопатки. По большей части им это удалось. Только кое-где на этапе сближения уцелевшим финским солдатам удалось открыть пулеметный огонь, и тут же правее и левее этих немногочисленных счастливчиков в полуразрушенную артподготовкой первую траншею начали спрыгивать бойцы штурмовых батальонов. Мало кто успел достойно на это отреагировать, поэтому последовала небольшая возня – и ожившие пулеметы заткнулись, не подавая больше признаки жизни. Небольшая зачистка, чтобы удостовериться, что живых финнов в первой траншее больше нет и после этого в небо взлетает ракета белого дыма, возвещающая, что первая траншея свободна от врага.

И тут же от советских окопов торопятся-поспешают лыжники советских лыжных батальонов. Захватив уже зачищенную первую траншею, они готовы к рывку к следующей линии финской обороны. А там уже орудуют штурмовики, трещат пулеметы и автоматы, сухо щелкают выстрелы из винтовок, рвутся гранаты и тротиловые шашки. Вражеские укрепления тут меньше разорены, а оборонявший их личный состав чуть меньше истреблен – поэтому сопротивление финны оказывают самое ожесточенное. Но ярость штурмовых батальонов ломает и эту преграду, а дальше лежит третья тыловая траншея, после взятия которой фронт можно считать прорванным… И тут же за спинами солдат – рычание танковых моторов; несколько КВ-1, дополнительно забронированных навесными экранами и оснащенных бульдозерными отвалами (по опыту Невельской операции) торопятся из тыла, чтобы помочь штурмовикам преодолеть этот последний простреливаемый кусок земли. Видимо, там, позади, саперы окончательно удостоверились, что на перепаханном и перекопанном снегу не осталось ни одной неприятной вещи, опасной стальным мастодонтам.