Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

Впрочем, кое-что можно. Прекратить кустарное изготовление почти домашним путем: собственными руками из чего попало. Можно чуть посолиднее. Пригласить мастера, механика, заказать наиболее ответственные детали. Не очень размахиваясь, но все-таки кое-что.

И не медлить более с подготовкой. Надо поскорее. Поскорее, пока он здесь, пока ежегодная обязанность не угнала его опять на долгие летние месяцы прочь от приборов и опытов. Тяжелая обязанность, особенно тяжелая сейчас.

ВДАЛИ ОТ ОПЫТОВ

Едва Попов приходил утром на станцию, он тотчас же, затворившись в своем крохотном кабинете, брался за почту. Есть ли из Кронштадта? От Рыбкина. Вскрывал нетерпеливо пакеты. Что же там у Рыбкина? Как нужно было бы и ему, Попову, быть сейчас там же, вместе, на водах Балтики, а не глядеть из окна своего служебного кабинета на эту постылую лужу прудика позади ярмарочной станции.

Там, на Балтике, происходило сейчас серьезное испытание. Проверка приборов в настоящей корабельной обстановке. Приборы новые, более совершенные, сработанные опытной рукой приглашенных мастеров. Попов перед отъездом успел проследить за их изготовлением. Испробовать пока предварительно в лаборатории. Ничего, недурно! Триста рублей все-таки позволили кое-что… Но потом, увы, надо было уехать и все оставить, возложив дальнейшее на узкие плечи Рыбкина.

— Придется уж вам, Петр Николаевич, как-нибудь… без меня, — сказал он ассистенту.

И отвернулся, чтобы Рыбкин не увидел выражения его лица.

Попов оставил ему, конечно, детально разработанную программу испытаний. Строго по пунктам. Можно было не сомневаться, что Петр Николаевич постарается все провести, как намечено. Старый Устинов — минер и сторож физического кабинета, — отнаряженный ему в помощь, тоже человек, на которого можно положиться. А все-таки… Каково ему, Попову, быть сейчас вдали от них, от всего, что там происходит!

В глубине залива, под Выборгом, расположен удобный, обширный Транзундский рейд. Водяное спокойствие, огражденное рогами двух песчаных мысов со щетиной низкорослой сосны. В прорези выхода между рогами расстилается еще более широкая гладь внешнего рейда. Лишь кое-где проступают пятна маленьких островов. Там, на рейде, учебно-минный отряд Кронштадта проводит часто свои летние кампании, претворяя на практике то, что изучалось за зиму в классах: корабельное освещение, зарядные аппараты, минные заграждения, минные атаки, сигнализация флагами и прожекторами. А в этом году флотское командование предоставило несколько судов для испытаний беспроволочной телеграфии — изобретения, которое родилось здесь же, под боком, в недрах Балтийского флота. Ассистент Рыбкин был даже зачислен на эти месяцы в команду крейсера.

А вот он, Попов, сидя здесь, на электростанции Нижнего Новгорода, должен узнавать об испытаниях задним числом, с помощью убийственно медленной почты.

Письма доходили оттуда, как слабое далекое зхо.

Рыбкин писал, что отправительная станция, как и было намечено, помещена на островке Тейкар-сари. У самой Лазаретной пристани. В особой будке. А приемник взят на борт парового катера. Сигналы отмечаются так же, как в опытах Попова весной, по стрелке простого гальванометра, чтобы проверить сначала действие в самом чистом виде.

Но Попова все тревожит и все беспокоит.

Все ли там предусмотрено? — гадает он отсюда, за тысячу верст. Как новый вибратор? Надо бы сравнить его действие с большими и с малыми шляпками.

И он шлет Рыбкину вопросы, советы. Шлет с оказией для убыстрения. И ждет ответа. Каждое утро ждет.

Рыбкин писал: вчера перешагнули за одну версту.

Верста — уже более километра. Новая ступень. Но что значит «вчера», когда письмо шло почти целую неделю! А сегодня? Что сегодня? Подтвердилось ли? Сделан ли шаг дальше? Или, напротив, пришлось отступить?

Надо бы увеличить спираль у вибратора, взять самую большую катушку Румкорфа. А кстати: на какой высоте стоит станция отправления, где эта будка? Может быть, это тоже имеет значение.

Рыбкин писал: в передаче на катер достигли трех верст. Ура! А между прочим, будка со станцией отправления стоит на высоте примерно одной сажени от уровня воды.

Три версты. Его беспроволочная сигнализация работает уже на три версты. Дело подбирается к четырем километрам. Он не мог не показать Раисе Алексеевне это письмо, когда приехал вечером на дачу в Растяпино. Да, надо написать еще Рыбкину некоторые соображения… Она слушала его с радостью и отмечала в то же время взглядом врача: какая-то у него в лице появилась нездоровая припухлость.

Рыбкин писал: согласно программе испытаний отправительную станцию тоже перенесли на корабль. На транспорт «Европа», переделанный недавно под учебное судно. А приемник теперь на крейсере «Африка». Настоящие большие корабли. «Европа» стоит на якоре, «Африка» циркулирует вдали от него. На крейсере огромные мачты, и антенну приемника можно поднять гораздо выше, чем на катере. Дальность приема должна увеличиться.

«Попробуйте поставить повыше и передатчик. Это может иметь значение», — посылает совет Попов.