Второе начало волшебства

— Ну, а тут уже постарался тот волшебник, который этот предмет создавал. Магические предметы почему такие простые? Потому что создатели позаботились о том, чтобы те, кто будут ими пользоваться делали это максимально естественно. Они конечно могли для этого дела создать сложные механизмы, но зачем? Достаточно дать предмету простую форму, привычную всем и научить магическим потокам самим находить пути нужные. Шапка-невидимка, ковёр-самолёт, скатерть самобранка, флейта. Но владелец-то всё равно должен этими потоками уметь управлять, перераспределять. А это ты как раз и умеешь. Но, чем сильнее волшебник, тем больше свойств предмета он сможет раскрыть. Иногда их может быть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Я кивнул.

— Панкрат, это всё хорошо, но у меня большие, нет, просто огромные проблемы. Мы нашли тёмного.

Панкрат внимательно посмотрел на меня.

— И до сих пор живы.

— Да… точнее нет… не знаю. В общем, тёмным, то есть тёмной Настасья оказалась. Она нас всех обманула, а потом меня в колодец бросила. А ребята и остальные преподаватели в школе остались. Я даже не знаю, как туда пробраться. Подходишь к воротам, а дальше идти не хочется. Просто никак не получается.

Панкрат задумался на пару мгновений.

— Надо ближе глянуть. Пойдём, покажешь.

Мы вышли из землянки. Как оказалось, уже наступило утро, пусть и совсем раннее. Роса на траве совсем замёрзла к утру, я глубоко вдохнул и выдохнул. Изо рта пошёл еле видный пар. Повеяло холодком так, что у меня даже мурашки пробежали. Я повёл плечами.

— Что, тёплых вещей не припас? Осень уже к концу подходит. Сейчас что-нибудь придумаем.

Позади меня отвлёк какой-то шум, а когда я обернулся, у Панкрата в руках уже была небольшая рубашка моего размера. Только рукава одного не было.

— На держи, рубаха из крапивы. Не бойся, не обожжёшься. Она из льна растительного, а не из самой крапивы.

— А рукава почему нет одного.

Панкрат прищурился и загадочно улыбнулся.

— Дарёному коню в зубы не смотрят. Надевай, ничего страшного. Заговорённая рубаха. Летом не жарит, зимой не морозит. Температуры держит самые разные. А на рукав один крапивы не хватило просто и торопилась сестрёнка наша очень. Старая история, как-нибудь потом расскажу.

Я надел рубаху и, к моему удивлению, тут же согрелся.

— Ух ты.

— Уже согрелся что ли?

— Ага. Прямо сразу.

— Ну вот, второе начало даёт о себе знать. Когда, можешь дальше в волшебники идти или ведуны. Сила в тебе немаленькая спит пока.

— Панкрат, пойдём к школе?

— Не терпится друзей спасать? Пойдём, понимаю тебя.

По дороге, я кратко поведал Панкрату о прошедших событиях, а он от моих рассказов всё мрачнел и мрачнел. До врат мы добрались, как обычно, минут за десять, а вот двигаться дальше у нас никак не получилось, хоть они и совсем открытыми были. Ни я, ни Панкрат пройти не смогли.

— Дела. Давно такой магии не видал. А перелезть забор пробовал?

— Нет. Но Лесовик, который со мной был, даже не попытался. Сказал, пойдёт друзей своих звать из леса. И с тобой наказал связаться.

— И правильно сделал. Барьер, видимо, по всему периметру стоит. Непростой, зараза. Надо посоветоваться, постой пока здесь.

Я остался стоять один, рядом с вратами, а Панкрат отошёл в сторону небольшой рощицы и пропал. От нечего делать, я стал расхаживать туда и обратно, пытаясь проникнуть через барьер. По всему выходило, что барьер был вовсе не физическим, а каким-то психологическим. Поначалу, первые пару шагов тебе просто хочется повернуть назад, так, будто там что-то сзади есть такое, от чего отказаться невозможно. Если же ещё пару шагов осиливаешь, то душу сковывает такой ужас, что тебе хочется повернуть назад и бежать, как можно дальше.

Предприняв ещё несколько попыток, я всё-таки сдался и потянулся к своей походной сумке. Там лежала стрелка, пару листков бумаги для журавликов, так не потраченные мной, перо, флейта и кресало, про которое я и вовсе забыл. Я достал его и начал вертеть. Каждый из предметов Лесовик дал мне не просто так. Стрелка помогла моим друзьям найти меня в логове Лихо, да и к Лесовику вела уверенно, флейта и вовсе не раз спасала, но вот кресало мне пока никак не понадобилось. Крутил я его и так, и эдак, но никак не мог понять, что оно делать должно.

Было оно стандартного размера, серого цвета. Я взял кремень из сумки, который всегда носил с собой, чтобы разжечь костёр и собственное кресало. Сравнил их. Моё было довольно сильно истёрто, особенно в тех местах, где я стучал им по кремню, а вот огниво Лесовика было в идеальном состоянии. Словно только что на рынке купленное. С одной стороны, на нём были выгравированы какие-то неизвестные мне руны, с другой поверхность была абсолютно гладкой.

— Зачем же ты нужна. И что Лесовик мне сказал тогда? «Когда наступят дни зимы, согреться можно лишь огнём». Абсолютно абстрактная нелепица, Лесовичок.