Второе пришествие

Лезвия трезубца огненный клинок срезал с одного касания. Лишь чудом Дарил сумел сохранить руку, но я не остановился и ударил его ногой в грудь.

Убийца пролетел сквозь кусты и ударился спиной о дерево. Упал на землю. Его охватила паника. Травмы были серьезными, он кашлял кровью, но все же смог подняться и продолжил бежать.

Вот только бегство не могло быть спасением от разъяренного демона. Я нагнал Дарила и поднял над землей, схватив за горло.

— Отпусти его! — донесся до меня голос его напарницы, и над головой со свистом пронеслись лезвийные диски.

Я отбросил обмякшее тело убийцы в сторону и приготовился отражать новую атаку. Странная незнакомка, устроившая смертельную игру в имена, решила вступиться за своего коллегу.

Впрочем, серьезной опасности для меня она не представляла. Женщина была слишком напугана, чтобы действовать рассудительно, а безрассудство могло погубить даже мастера боя.

Я встретил ее ударом ноги в живот. Подцепил ступней согнувшееся от боли тело и поднял в воздух.

Внутри меня все разрывалось. Мне не хотелось ранить ее, не хотелось причинять боль, а уж тем более лишать жизни. Мои терзания не были тайной для Эфира. Возможно, именно поэтому я бросил ее на землю и вернулся к Дарилу — тот еще дышал.

Следовало закончить дело. Убийца говорил, что живым остаться сможет только один — либо наемник, либо его намеченная жертва. Я верил ему и собирался закончить это задание. Но совсем не в пользу «Вестников сумерек».

Из моей ладони вырос клинок. Гуманнее было отрубить ему голову. Ведь именно к этому и должно было прийти наше сражение. Либо он, либо все мы. Я не мог допустить этого.

— Остановись… Не убивай его… Пощади…

У женщины уже не было сил, чтобы подняться, поэтому она просто ползла по земле, цепляясь руками за выпирающие корни и подтягиваясь вперед.

— Остановись, молю тебя, — простонала она, загораживая собой потерявшего сознание Дарила. — Не убивай моего брата, пожалуйста…

И я остановился. Не знаю почему. Возможно, Эфир сам попытался не допустить того, что случалось при прошлых моих забвениях, а быть может, мне просто удалось его уговорить остановиться. Клинок рассыпался на миллион песчинок, бесследно растаявших в воздухе, черное покрытие развеялось. Обессилев, я опустился на землю и прижал затылок к стволу дерева. Неприятно ныло под ребрами. Эфир залатал меня, но восстановление еще не завершилось. Глаза закрывались сами собой. Хотелось провалиться в сон.

— Мое имя Таира, — призналась незнакомка. — Теперь уже не имеет смысла это скрывать. Ты не допустишь смерти друга, а общество не простит Дарилу провала задания. Не простит сам Сакрид. Говорят, что за теми, кто провалил задание или пытался сбежать от наблюдателей общества, он является самолично.

Мы сидели на поваленных деревьях, беседовали. Дарилу оказали первую помощь. Ему, можно сказать, повезло. Кроме нескольких синяков, пары порезов и трех сломанных ребер, серьезных ранений я ему не нанес. А Таире нужно было немного прийти в себя и как следует объясниться. У меня были к ней вопросы.

Лилия больше не напоминала о том, что нам нужно уйти с болот до темноты. Она вообще не подходила к нам, прожигая недовольным взглядом Таиру издалека. Держалась в стороне, вместе с Бертой и Германом, который, скорее всего, побоялся бы приблизиться даже к холодному, обезглавленному трупу своего убийцы.

Я сам не понимал, почему могу спокойно общаться с той, которая пыталась убить меня. Но мы все же говорили. Причем довольно откровенно.

— Этот Сакрид. Он действительно так силен, как гласят легенды?

— Не знаю, — ответила она, не отводя глаз от спящего брата. — Мне не доводилось видеть его. Дарил — видел. Он говорил, что Сакрид немного странный, кажется совсем не сильным: медлительный, ленивый. Но он все видит. Всех замечает. Никто из «вестников» не может спрятаться от его взгляда.

— И он уже двести лет управляет «Вестниками сумерек»?

— Больше. Раньше общество имело другие названия. А самому Сакриду, по слухам, уже несколько тысяч лет. Он не стареет и не слабеет. А убить его не под силу никому.

— Он маг?

— Он владеет магией, но никто не говорил, что он использует заклинания.

— Это какой-то другой способ использования магической составляющей среды. То, как ты прячешься за барьером рассеивания внимания, или та магия, которую применил Дарил, когда ранил меня.

— Он концентрирует силу и потом, ненадолго, может двигаться быстрее молнии или нанести удар, от которого невозможно защититься. Я не смогла научиться этому. Мне лучше давалось искусство маскировки.

— Кто учил вас магии? Природа моих заклинаний чем-то схожа с вашей, я также инициирую их волевым усилием. Это какая-то академия, может, закрытая деревня?

— Закрытая деревня. Находится где-то в Южном Словене, на севере страны. Пути туда я не знаю. Нас привозили маленькими детьми, в одной большой крытой повозке, без окон. И увозили оттуда тоже, не позволяя запомнить дороги.

— Что вы будете делать теперь?