Второе пришествие землян

– Это из тех логов.

Защелкали клавиши – Лера проверяла мои цифры. Я живо представил, как она висит в своем офисе со «скорлупками» на глазах, бегая пальцами по антикварной механической клавиатуре. Одно из больших окон бюро выходило в оранжерею, а в офисе пахло карамелью и свежезаваренным кофе. Все баловали Леру, стараясь привезти что-нибудь снизу.

В пространстве Лера оказалась четыре года назад. Ее привезли в медицинскую миссию Виноградника с неизлечимой на Земле болезнью опорно-двигательного аппарата. Через три месяца внизу разразился кризис, и на орбиту перестали доставлять грузы – начался Голодный год.

Медики и невесомость поставили Леру на ноги. Ей понравилось в пространстве, а возвращаться было некуда – кризис забрал всех, кого она знала внизу, и лишил ее дома.

– Твое мнение? – спросил я, нарушив затянувшуюся паузу.

– Или Алекс занялся контрабандой мелких метизов и прочих скобяных изделий, или…

– Или?

– Здесь моя мысль останавливается.

– Однако, факт. Плюс три исчезнувших манипулятора.

– Факт, – согласилась Лера. – Что могло случиться со всем этим добром в вакууме? Ты же не думаешь, что кто-то возник из глубин космоса и отгрыз кусок Паутины?

– Ты о чем вообще?

– Космические пираты там или злобные пришельцы, – Лера вложила в эти слова максимум иронии. – Мы все знаем, что их тут полно. Но интересуют их не метизы, а ценные грузы, урановые стержни…

– …женщины, – подсказал я.

– Грррр! В общем, ты не находишь, что воровать метизы как-то мелко?

– Я бы даже сказал, «мещански». Кстати, Паутина вполне могла сделать это и сама.

– Сошедший с ума «великий ум»? – зловеще прошептала Лера.

– Не обязательно. Какой-нибудь сбой в управлении дронами. Программный баг.

– И маленький, беззащитный дрон переходит в режим задумчивого коллекционирования гаек и шплинтов?

– Или, например, начинает переставлять их с места на место. Я на такое насмотрелся.

«Панорама» отрапортовала о том, что инжектор «Диогена» разогрет. Я подтвердил запуск двигателей. «Диоген» полыхнул дюзами и медленно уплыл из виду.

– Не сходится, – сказала Лера после минутного размышления. – Если бы это был один дрон…

– …то график бы не рос так стремительно. И остались бы следы в логах. Хотя дрон мог быть и не один.

– Может, все-таки «великий ум» свихнулся? – предположила Лера. – И поправил логи задним числом?

– Ты заметила, что эпидемия началась незадолго до того, как у Алекса пропали спутники?

Мне почему-то представился Хэл с шуруповертом наперевес, вершащий мелкий саботаж под покровом ночи пространства.

– Угу, – сказала Лера. – Это настораживает.

– Слушай, а мы можем посмотреть такое у других заводов?

Я представил, как она пожимает плечами и рефлекторно поправляет микрофон гарнитуры.

– Так они тебе и открыли свои логи. Коммерческая тайна, бла-бла-бла.

– А по косвенным признакам? Предположим, наши таинственные любители мелких металлоизделий посетили и их тоже, тогда…

Меня прервал внешний вызов. Увидев идентификатор, я напрягся, предчувствуя неприятности. Это был Степан Павлович – он же Дядя Степа, он же – старший инженер Бублика. Дядя Степа был в мрачном настроении.

– Мы платим тебе недостаточно?!

– В смысле?

– В смысле – завтра запуск сборки Бублика. С чего ты начал подрабатывать на стороне, тем более у наземников?

– Это простая консультация. Алекс попросил…

– Попросил! – взорвался Дядя Степа. – Мне сейчас звонили юристы Хэла. Этот стервятник из «Тхонсина» облизывается на Виноградник уже полгода, желая урвать какой-нибудь кусок. Помнишь Зеркало?

Зеркало, останки которого ныне покоились в L-3, начали строить еще двадцать лет назад, но не достроили из-за урезания бюджета. Два года назад Виноградник взялся за достройку. И Зеркало разбилось.

– Этот человек заработал на нашем провале кучу денег, – продолжил Дядя Степа. – Теперь мы затеваем постройку, в которой ни ему, ни какому другому наземнику не светит ни крошки.

Мне вспомнилась реплика Алекса про планы Хэла на реактор из L-5.

– И что? – продолжал Дядя Степа. – Мой главный технарь, человек, которого я…

– Ты считаешь, я могу тебя подвести? – спросил я.

– Я считаю, что этот человек найдет любую лазейку – и не тебе тягаться с его сворой юристов. Сейчас «Тхонсин» и «Тяжпром» разрабатывают новую коммуникационную сеть – взамен разрушенной во время кризиса.

– Знаю – «Решето». Они уже год как его пилят.

– Это очень большие деньги. И они не хотят делиться с Виноградником – поэтому будут нам пакостить.

После кризиса транснациональные корпорации рассматривали космические проекты как возможность освоения бюджетов и не желали делиться ими с кем-нибудь еще. Тем более с независимым поселением вроде Виноградника.

– Что я должен делать? Разорвать контракт? – напрямик спросил я.

Дядя Степа только досадливо крякнул и отключился без дальнейших комментариев.

«Диоген» отрапортовал о том, что достиг точки парковки и погасил скорость. Я отдал команду погасить двигатель.