Второй год

Мы с Женьком снова вылезли из люка на броню и свесили ноги по борту. Полтава посмотрел на нас с неудовольствием:

— Вы что, дураки? Смерти своей хотите. Сейчас Тимурак проезжать будем. А ну,

быстро в люк.

Полтава подал нам пример и первый, опустив ноги в люк, встал на скамейку, оставив снаружи только верхнюю часть туловища, прикрытую бронежилетом. Свой бронежилет он не снимая разложил по броне на манер бруствера и переложил автомат в правую руку. Мы тоже сползли в свой люк, но вдвоем в нем было не развернуться, поэтому я ушел еще ниже, к Кравцову.

— Открой бойницу по левому борту, — подсказал мне Кравцов.

"Точно!", — обрадовался я, — "и изнутри стрелять можно".

Я открыл овальную бойницу и посмотрел в нее: ничего интересного, тот же скучный пейзаж. На переднем плане грязно-желтые сопки, на заднем — скучные дикие горы.

— Подай каску, — Полтава не спускаясь вниз протянул мне руку.

Я сунул ему каску, которая валялась у меня под ногами. На всякий случай еще одну я подал и Женьку.

Напряжение росло. Экипаж приготовился к бою. Полтава с Куликом в задних люках изготовились к стрельбе. Нурик убрал голову из люка и опустился на сиденье. Кравцов припал к прицелу и взялся за рукоятки наводки. Через короткое время спереди послышался треск автоматов и стук тяжелых башенных пулеметов: колонна поравнялась с Тимураком. Кравцов нажал на электроспуск, заработал наш КПВТ и с нежным звоном гильзы стали падать в мешок сбоку от пулемета. Кравцова поддержали из автоматов Полтава и Женек. Не желая отставать от всех, я просунул автомат в бойницу, дал пару очередей наугад… и тут же получил сапогом по щиколотке.

— Ты, что придурок?! — орал на меня Кравцов, — Меня своими гильзами засыпать

хочешь?! Горячо же! Отражатель надень!

Я увидел висящую возле бойницы плоскую изогнутую железяку и, сообразив, что это и есть отражатель, прикрепил его поверх кожуха автомата. Теперь гильзы из моего автомата, вылетали из затвора и, натыкаясь на пластину, летели вниз, мне под ноги. Цепляя отражатель я успел заметить, как капитан Поляков, сидя на командирском сиденье, поднял автомат над головой выше люка и стрелял не глядя куда и по кому он стреляет.

"Чудак, право", — подумал я про капитана, — "ему же не видно ничего. Нет, чтобы в люк высунуться и осмотреться. А так стрелять что толку?"

Стрельба стихла так же внезапно и быстро как и началась. Полтава с Куликом спустились вниз, переменили магазины в автоматах и полезли за сигаретами.

— Нет, Сань, ты видал? Ты видал?! — Женек был возбужден от азарта, — Я чуть в

него не попал! Если бы с места… А то бэтээр трясёт, хрен прицелишься. Прикиньте, мужики, там впереди в чей-то бэтээр граната попала и ушла рикошетом!

— Они бы еще вплотную к дороге подползли, — Полтава затянулся сигаретой, — помнишь, что комбат говорил? Граната не успела активироваться. Они метров со ста стреляли, идиоты, вот и не подбили.

На своем командирском сиденье к нам развернулся капитан Поляков:

— Ну, что, орлы? Все живы? Никого не убило? — его усы топорщились от лихой

улыбки.

Полтава посмотрел на радостного капитана исподлобья и радости его не разделил. Кравцов оглянулся на Полякова через плечо, удостоил его секунды на две своим взглядом и снова повернулся к нам.

Я ничего не понял: что произошло?

7. Шибирган

Через час мы без дальнейших происшествий приехали в Шибирган. Собственно сам город мы оставили в стороне: проехав мимо большого завода вполне современного вида, мы увидели с возвышенности, на которой стоял завод, КП первого батальона. КП первого батальона и был для нас Шибирганом. Под возвышенностью, километрах в полутора от завода росли деревья, между которыми просвечивали жилые вагончики, выкрашенные серебрянкой. Издалека это смахивало на парк культуры и отдыха в передовом райцентре. За три с лишним месяца, которые я провел в Афгане я уже успел привыкнуть к тому, что вокруг нет ни травинки, ни одного зеленого листочка. По этому Афгану можно ехать многие километры и так и не увидеть зелени. А тут, в каком-то километре от меня, стоит чудесная роща, деревья которой даже зимой не успели полностью сбросить листья. Я почувствовал себя Буратино, который издалека увидел чудесный кукольный театр Карабаса Барабаса. Я немедленно позавидовал первому батальону. Еще бы: у них тут зелень, деревья, а в полку только песок, бетон и гравий. Из зелени — только палатки. Скука в этом полку. А тут у них — деревья, а под ними наверняка трава. Вот только разглядеть их изблизи мне сегодня не судьба: бэтээры сопровождения остановились возле завода, а вниз, к КП стали спускаться только КАМАЗы и наливники. В том, что наш батальон остался возле завода был и свой выигрыш: колонну разгружать будем явно не мы. Груз для первого батальона, вот пускай первый батальон и поработает. А мы — посмотрим.

Нурик вырулил и наш бэтээр занял свое место в батальоне. Справа и слева, спереди и сзади наш бэтээр окружили бэтээры других экипажей.

— Ночуем здесь, — сказал Поляков, снимая с головы шлемофон, — приказ комбата.