Второй контакт (Колонизация — 1)

Кассквит не возмутился этим. Расе нужны были подопытные животные, чтобы научиться жить с буйными тосевитами и в конечном итоге управлять ими. Томалсс сказал о туземцах Тосев-3 так мало, как только мог. Из тех мелочей, которые он время от времени допускал, Кассквит понял, какой честью, какой привилегией было быть выбранным на эту роль. Жизнь тосевитского крестьянина? Рот Кассквита отвис в презрительном изумлении от этой идеи.

Тихий звук вырвался изо рта Кассквита вместе со смехом. Мне следовало бы лучше контролировать себя, подумал Кассквит. Обычно я лучше контролирую себя, но я расстроен. Томалсс сказал, что тосевиты демонстрировали веселье шумом, а не в гораздо более изощренной, гораздо более элегантной манере Расы.

Я не хочу вести себя как тосевит! Я ни в коем случае не хочу вести себя как тосевит! Я один из них, но хотел бы, чтобы это было не так!

С некоторыми вещами ничего нельзя было поделать. Поза - это одно. Кожа - это другое. Кассквит провел одной рукой по другой руке. Я должен быть темно-зеленовато-коричневым, как подобает мужчине Расы, или даже, как я обнаружил, подобающей женщине Расы. Вместо этого я являюсь чем-то вроде бледно-желтоватого загара - очень неприятный оттенок для человека.

“И моя кожа гладкая”, - сказал Кассквит с печальным вздохом. “Боюсь, она никогда не будет ничем иным, кроме гладкой”. Кассквит снова вздохнул. Когда я выходил из птенцового возраста, как я ждал, что он будет таким же, как у всех остальных. Тогда я действительно не понимал, насколько я отличаюсь. Император, конечно, знает, что я стараюсь вписаться как можно лучше.

Кожа под ладонью Кассквита также была слегка влажной. Томалсс объяснил, почему это так: вместо того, чтобы дышать, чтобы охладить тело, тосевиты использовали испарение метаболической воды. Тосев-3 был более влажным миром, чем Дом, что позволяло Большим Уродцам так щедро расходовать воду. Тосев 3 также был более холодным миром, чем Дом, что означало, что корабль, климат которого был домашним, казался теплым тосевитскому телу Кассквита и побудил к активации механизма охлаждения.

Все это имело смысл. Томалсс терпеливо объяснял это снова и снова Кассквиту. Для тосевитов это было совершенно нормально. Это было также совершенно отвратительно, насколько Кассквит был обеспокоен.

Другие особенности тела тосевита были еще более отвратительными: например, передача жидких отходов наряду с твердыми. Это также имело отношение к отвратительной влажности Тосев-3. Опять же, Томалсс проявил само терпение, объясняя причины различий.

“Меня не волнуют причины”, - пробормотал Кассквит. “Я бы хотел, чтобы не было различий”.

Обычно я не такой, подумал Касквит. Обычно я вижу то, что делает меня более похожим на Расу, а не то, что отделяет меня от нее. Лучше бы я не встречал Феллесса. Вид кого-то, только что вернувшегося из дома, напоминает мне, что я им не являюсь и не могу им быть. Это больно. Это ранит сильнее, чем я ожидал.

Зуд на макушке головы заставил Кассквита почесаться. Очень, очень короткие волосы зашелестели под не совсем когтями на кончиках пальцев Кассквита. Волосы были еще одной неприятной чертой тела тосевитов. Хотел бы я, чтобы у меня их не было, подумал Кассквит. Гладкие - это плохо. Волосатые - еще хуже. Хвала Императору, что я регулярно подстригаюсь. Я хотел умереть, когда волосы начали прорастать тут и там на моем теле. Необходимость подстригать голову - достаточное унижение. Добавьте эти другие пятна, и это почти невыносимо.

Томалсс и в этом заверил. Исследования Расы доказали, что это нормально среди тосевитов примерно возраста Кассквита. Но на борту корабля это было ненормально. Это сделало Кассквит здесь еще более ненормальным.

Что бы я делал без Tomalss? Кассквит задумался. Мужчина был проводником, учителем, наставником, слуховой диафрагмой, чтобы слушать, всю жизнь Кассквита. Слуховая диафрагма, чтобы слушать? Я не буду думать ни о странных завитках плоти по бокам моей головы, ни об отверстиях внутри них, которыми я слышу. Я не буду думать о них. Я не буду.

Попытка ни о чем не думать сработала так же хорошо, как и обычно. Кассквит дотронулся до уха, затем болезненно дернул за него. Может быть, мне следует их обрезать. Это было бы не слишком сложно, и это заставило бы меня немного приблизиться к тому, как я должен.

Томалсс не хотел ставить зеркало в купе Кассквита. Его аргументом было то, что разглядывание такого непохожего лица привело бы только к недовольству. “Я буду еще более недоволен, если вы не будете относиться ко мне так, как если бы я был частью Расы”, - вспомнил слова Касквит. “Если бы я был членом Расы, у меня был бы такой”. Томалсс уступил; это был первый аргумент, который Касквит когда-либо выиграл у него.

Техник, который установил зеркало в отсеке, обращался с Кассквитом как с представителем Расы, все верно. Он закрепил его на уровне, который был бы идеальным для представителя Расы. Касскиту пришлось наклониться, чтобы увидеть что-нибудь, кроме краски, отмечающей неудовлетворительный торс этого неудовлетворительного тела.