Второй контакт (Колонизация — 1)

Лю Мэй кивнула, ее лицо было серьезным. Ее лицо почти всегда было серьезным, даже когда она смеялась. Чешуйчатые дьяволы забрали ее у Лю Хань сразу после ее рождения и держали в одном из своих самолетов, который никогда не приземлялся, в течение ее первого года жизни вне утробы матери - ее второго года жизни, как считают китайцы в таких случаях. Когда она была ребенком, ей следовало научиться улыбаться, наблюдая за окружающими ее людьми. Но вокруг нее были только маленькие чешуйчатые дьяволы, и они никогда не улыбались - они не могли улыбаться. Лю Мэй так и не научилась этому.

“Я должна была ликвидировать этого убийцу, когда у меня был шанс”, - сказала Лю Хань, ее руки сжались в кулаки. “Милосердию нет места в борьбе с империализмом. Сейчас я понимаю это гораздо лучше, чем когда ты был маленьким ”.

“Действительно, мама, сейчас слишком поздно беспокоиться об этом”, - серьезно ответила Лю Мэй. Лю Хань шла дальше в мрачном молчании. Ее дочь была права, но счастливее от этого она не стала.

Она и Лю Мэй обе прижались к занозистой передней стене магазина, когда дородный, вспотевший мужчина с грузом кирпичей на шесте для переноски протиснулся мимо них, направляясь в другую сторону. Он злобно посмотрел на Лю Мэй, показав пару сломанных зубов. “Если ты покажешь мне свое тело, я покажу тебе серебро”, - сказал он.

“Нет”, - ответила Лю Мэй.

Лю Хань не думала, что это было достаточным отказом или чем-то близким к этому. “Давай, убирайся отсюда, ты, вонючая черепаха”, - завизжала она на рабочего. “Только потому, что твоя мать была шлюхой, ты думаешь, что все женщины шлюхи”.

“Ты бы умерла с голоду, как шлюха”, - прорычал мужчина. Но он пошел дальше.

Хутун выходил на Пин-Цзе Мен Та Чи, главную улицу, ведущую на восток в Пекин от ворот Пин-Цзе. “Будь осторожна”, - прошептала Лю Хань Лю Мэй. “Чешуйчатые дьяволы редко заходят в хутунги, и они часто сожалеют, когда это делают. Но они патрулируют главные улицы.”

Конечно же, сюда прибыла целая команда из них, они расхаживали с важным видом по середине широкой улицы и ожидали, что все уберутся с их пути. Когда люди двигались недостаточно быстро, они кричали либо на своем родном языке, который, как они ожидали, люди поймут, либо на плохом китайском.

Лю Хань продолжала идти. Даже после двадцати лет практики чешуйчатым дьяволам было трудно отличить одного человека от другого. Лю Мэй наклонила голову, чтобы поля шляпы помогли скрыть черты ее лица. Она выглядела не совсем как типичная китаянка, и смышленый маленький дьяволенок мог бы это заметить.

“Они прошли мимо нас”, - тихо сказала Лю Хань, и ее дочь снова выпрямилась. Глаза Лю Мэй были правильной миндалевидной формы. Ее нос, однако, был почти таким же выдающимся, как у иностранного дьявола, а лицо было более узким и выступающим вперед, чем у Лю Хань. Черные волосы, которые скрывала шляпа, отказывались лежать прямо, но были пружинистой волной.

Она была симпатичной девочкой - красивее, чем я в том возрасте, подумала Лю Хань, - что беспокоило ее мать так же сильно, как и больше, чем радовало ее. Отец Лю Мэй, американец по имени Бобби Фиоре, был мертв; чешуйчатые дьяволы застрелили его еще до ее рождения. До этого он, как и Лю Хань, был пленником на одном из тех самолетов, которые так и не приземлились. Они были вынуждены спариться - у маленьких чешуйчатых дьяволов были огромные проблемы с пониманием того, что такое подушка (неудивительно, когда у них началась течка, как у животных на скотном дворе) - и он сделал ей ребенка.

На востоке, по направлению к Запретному городу или, может быть, за ним, потрескивали выстрелы. Звук был абсурдно веселым, как фейерверк, используемый для празднования нового года. Лю Мэй сказала: “Я не знала, что мы сегодня что-то делаем”.

“Мы - нет”, - коротко ответила Лю Хань. Коммунисты были не единственными, кто вел длительную партизанскую кампанию против чешуйчатых дьяволов. Реакционеры Гоминьдана не покинули поле боя. Они и последователи Мао сражались друг с другом так же, как маленькие дьяволы.

И восточные гномы продолжали посылать людей через Японское море, чтобы создавать проблемы как маленьким чешуйчатым дьяволам, так и китайцам. У Японии были империалистические притязания в Китае за годы до появления маленьких дьяволов, и ее возмущало, что ее лишили того, что было ее тарелкой риса.

Еще больше чешуйчатых дьяволов со свистом пронеслись мимо, эти в автомобиле, на котором был установлен пулемет. Они направились в направлении стрельбы. Ни один из них даже не повернул глазную башенку в сторону Лю Хань. Лю Хань решила извлечь из этого урок. “Вот почему мы сильны в городах”, - сказала она Лю Мэй. “В городах мы плаваем незамеченными. В сельской местности, где каждая семья знает своих соседей целую вечность и один день, оставаться незамеченной сложнее ”.

“Я понимаю, мама”, - сказала Лю Мэй. “Но это также работает для Гоминьдана, не так ли?”

“О, да”, - согласилась Лю Хань. “Нож порежет того, кто возьмет его в руки”. Она кивнула своей дочери. “Ты быстрая. Вам нужно действовать быстро, учитывая, как устроен сегодняшний мир ”.