Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

В 6 часов вечера броневик пошел на юго-западный край села, выбил оттуда полуроту красных и отошел к железнодорожному мосту, где собрались все наши силы. Здесь на мосту стоял полковник Глазенап и рассматривал Надежду в бинокль.

– А мне донесли, что вы погибли, – сказал он мне, – и я уже посылал генерала Бруневича вас разыскивать…

Я попросил разрешения отправиться в Ставрополь пополниться бензином и патронами да, кстати, поужинать и накормить команду. По всем признакам было видно, что сегодня наступать красные не будут.

– Нет, вы еще мне нужны, – запротестовал генерал Бруневич, но полковник Глазенап остановил его:

– «Верный» заслужил отдых, и когда это будет нужным, он будет на месте…

На Николаевской улице броневик встретила толпа жителей. Все наперерыв спешили узнать, каково положение, не угрожает ли городу опасность. Я пожимал плачами: «Будем защищать!..»

Особенное впечатление производили следы многочисленных пуль на «Верном». По ним высказывали предположения, что большевики наступают очень сильно. У Городского сада броневик остановился, и мы отправились ужинать и слушать музыку. Несмотря на то что враг был у порога города, сад был полон публикой. Казалось, что горожане жили минутой, не думая о завтрашнем дне.

К полуночи возвратились к мосту. На броневике успели привести все в относительный порядок.

Луна ярко светила, и за мостом серебрилась дорога, убегавшая к противнику. Я решил воспользоваться такой светлой ночью и вывел броневик на дорогу. В версте зa мостом я нагнал нашу цепь, осторожно идущую вперед. Я вылез из машины и окликнул.

– Командир «Верного»? – спросил меня высокий человек, подходя к броневику.

– Да. А это какая часть?

– Ставропольский полк, мы здесь занимаем позицию.

В говорившем я узнал командира полка. Я его спросил, что полку известно о противнике. Он мне oтветил, что сведений – где красные, у него нет и это его очень беспокоит. Я ему сказал, что я с броневиком продвинусь вперед и, кстати, прикрою его полк, когда он будет разворачиваться.

Тихо работал мотор. «Верный» медленно двигался вперед. Справа, в сторону Надежды, небо стало сереть, приближался рассвет. Пройдя версты четыре и почти поравнявшись с северной окраиной села, я тронул шофера за плечо и шепотом приказал остановить машину, – впереди, шагах в 150, чернели фигуры, спешно рывшие окопы. В стереотрубу была видна линия большевиков, шедшая от шоссе до Надежды: красные, значит, остались на позиции, занятой днем. Броневик завернул и пошел назад. Ставропольский полк занял линию и стал рыть одиночные окопчики.

– Большевики в четырех верстах от вас и продвигаться не думают, – сказал я командиру полка. – Если хотите, я вызову их огонь, чтобы увидать их фронт.

Полным ходом «Верный» полетел вперед и шагах в пятидесяти от красных остановился.

– Глуши мотор! Давайте споем что-нибудь.

Бочковский[300] взял гитару, которую он постоянно возил с собою в броневике, и вылез на крышу «Верного». Остальные тоже высунули головы из люка, за исключением Муромцева, который навел пулемет. Большевики, заметив броневик, отбежали вправо и влево от дороги и, не стреляя, залегли. Бочковский дал тон, и мы дружно подхватили «Боже Царя храни». Три раза пропели мы гимн, и пораженные большевики слушали. Пропели еще «Вещего Олега» и прокричали громкое «ура».

Мгновение молчания, а затем взрыв брошенной нами бомбы, три ракеты и резкий треск пулемета. Линия большевиков вспыхнула огоньками выстрелов: беспорядочно застрекотали пулеметы и откуда-то из Старомарьевки заметались сполохами желтые огни и загремели пушки. Невидимый до сих пор фронт противника вдруг засветился на несколько верст, и высоко в воздухе вспыхивали разрывы шрапнели. Броневик уже давно ушел, а выстрелы все трещали и трещали. У моста на насыпи стоял, окруженный кучкой людей, генерал Бруневич и тревожно вглядывался в предрассветную тьму. Я поднялся на насыпь и доложил ему о своей ночной разведке.

7 августа

Уже давно взошло солнце, а большевики все оставались на прежних местах и по-прежнему усиленно копали окопы. Было заметно, что силы их значительно увеличились: их правый фланг уже тянулся до станции Пелагиада, а левый кончался где-то далеко за форштадтом. В их тылу усиленно пылили тачанки, иногда подкатывающиеся к передовым цепям.

С нашей стороны тоже было все тихо. В версте от железнодорожной насыпи лежал Ставропольский офицерский полк да далеко на буграх виднелась редкая цепь пластунов. В резерве под мостом стоял «Верный». Это все, что было у нас… Если бы красные сразу же перешли в наступление, то, конечно, они легко сбили бы наши слабые части и Ставрополь бы пал. Но красные ждали еще подкреплений.