Читаем Второй мир полностью

Второй мир

— Они не требовали выкупа, не требовали освободить политзаключенных. Единственное требование, которое они выдвинули, заключается в том, чтобы мы стерли, уничтожили Инфокалипсис. О мифическом Инфокалипсисе наверняка известно многим из вас. Так называют огромную базу данных, которую предположительно хранит в тайнике правительство, постоянно шпионящее за своими гражданами. Должен откровенно признаться: насколько мне известно, наше правительство ни на что подобное санкции не давало. Если только меня намеренно не вводят в заблуждение, если только мне не лгут те, кто утаивает от меня важную информацию. Пока не доказано обратное, я полагаю, что Инфокалипсис — не более чем слухи… Но тот, кто меня похитил… искренне полагает, будто Инфокалипсис существует. Мне известно, что и многие наши граждане и граждане свободного мира верят в существование такой… базы данных. И вот что я обещаю: я сделаю все, что от меня зависит, чтобы установить истину. С помощью всех доступных мне средств я намерен раз и навсегда покончить с этим кошмаром. И если вдруг окажется, что Инфокалипсис действительно существует, он противоречит самым основам нашей демократии. Естественно, мы имеем право следить за своими потенциальными врагами. Да, мы прослушиваем их телефоны. Да, мы перлюстрируем обычную почту и контролируем электронную переписку. Но подобная деятельность не выходит за рамки конституции. Мы действуем в полном соответствии с законодательством Соединенных Штатов и Биллем о правах. И наша единственная цель в данном случае — защита интересов наших граждан…

Как президент я не потерплю никаких тайных действий, нарушающих основополагающие права. И мне все равно, кто за всем стоит — сотрудники моего аппарата или правительство иностранной державы!

Диксон поднял правую руку, словно приносил присягу на верность.

— Я клянусь в этом! И я не остановлюсь, пока не открою правду. И да поможет мне Бог!

Тедди Диксон улыбнулся своей фирменной улыбкой, словно говоря всем зрителям: «Я вас люблю».

— От имени Энни, которая терпеливо ждала меня и верила, что я вернусь целым и невредимым, чьи молитвы и чья вера в Господа нашего, несомненно, помогли мне… от нас обоих… примите нашу глубочайшую любовь. Спасибо!

Затем на экране появился американский герб, и я отключился. Отпил остывшего кофе. Вернулся на кухню. Когда я ставил кружку в сушилку, услышал звонок. Открыл крышку компьюфона. На экране высветился незнакомый номер.

— Смит? — загремел властный голос.

— Кто говорит?

— Бонэм. Мне п-показалось, я велел вам приехать. — Глава отдела безопасности «Темы» тарахтел, как пишущая машинка; его сухая, отрывистая манера говорить выдавала бывшего полковника британской армии; время от времени он заикался и повторял отдельные слова, как будто позволял языку угнаться за мыслью.

— Вы написали, что дело не срочное.

— Неверно. Я написал, что дело не является крайне срочным… — Он посопел и повторил последнее слово:

— Да, с-срочным. Кроме того, я недвусмысленно указал, что лучше явиться раньше, чем позже.

— Извините, я неправильно вас понял.

— Ничего подобного! Для этого вы слишком умны. Вот почему мы платим вам так щедро.

— Вы в любой момент можете перестать мне платить и отпустить меня.

— Не надо шутить, Смит. Вы отлично знаете, что связаны контрактом… да, контрактом. Как п-понимаете и то, что мы не намерены вас отпускать, как бы грубо вы сейчас со мной ни разговаривали. Как я всегда говорю: никогда не доверяй тому, кто постоянно тебе грубит. Итак, когда вы можете прибыть?

— Мы не можем встретиться в вашем виртуальном офисе?

— Нет, потому что я сейчас не в Голливуде. Я приехал в Лондон, совершил ночной перелет, чтобы встретиться с вами… да, с вами! Дело особой важности. Его необходимо обсудить с глазу на глаз. Очень срочно.

— Но не «крайне срочно».

— Я сделаю вид, что не слышал вас. Итак, когда вы сможете сюда прибыть?

— Минимум через четыре часа.

— Если выйдете из дому сейчас же, на дорогу уйдет менее трех часов, а может, и два. Поезда ходят быстрее, чем та древняя рухлядь, которую вы называете машиной.

— У меня есть другие дела. И тоже очень важные.

— Приезжайте немедленно! — рявкнул Бонэм.

— Извините. Если мое поведение вам не по душе, аннулируйте контракт.

Бонэм зашипел, как будто необходимость иметь дело с таким идиотом, как я, его до крайности раздражала.

— Жду вас здесь через четыре часа, не позже. А еще лучше — раньше!

— Постараюсь. — Я помолчал и позвал: — Бонэм!

— Да.

— Дело как-то связано с передачей, которую я только что видел?

— Не тратьте понапрасну мое время, а я не буду тратить ваше. Приезжайте сюда.

Он отключился, и я захлопнул крышку компьюфона.

Затем я затолкал Бонэма и президента на задворки сознания и занялся тем, что считал по-настоящему важным.

«Темные зоны»