Второй шанс

— Не удивляйся, сынок, — по-отечески ласково улыбнулся отец Никита. — Поживёшь с нами недельку, ещё не такое услышишь. Господь-то никого из своих чад не забывает, просто в миру не всегда люди это помнят, и действия Промысла списывают на совпадения да случайности. Иное дело в монастыре…

Старец загадочно замолчал, его лицо стало на миг отрешённым. Серёже даже на мгновение показалось, что оно светится, но через секунду наваждение развеялось. Перед ним сидел всё тот же древний, но совершенно обыкновенный, старик в монашеской рясе.

— Как «недельку»? — опомнился мальчик, когда до него дошли слова старика.

— На всё воля Божья, — беспомощно развёл руками отец Никита. — Отец Фаддей говорит, что ближайшие пять дней ногу лучше не перенапрягать.

— Прости, но мы не успели найти тебя раньше, — чуть виновато добавил отец Георгий. — Видать, сам Господь захотел, чтобы ты у нас задержался подольше.

— Но вы ведь не знали, что я споткнусь, — растерянно и с непониманием смотрел Серёжа на своего спасителя.

— Знал, — тихо и с истинным покаянием ответил ему старик.

Серёжа в ступоре переводил взгляд с одного на другого с чётким ощущением, что его сейчас пытаются разыграть. Ну не может человек заранее знать будущее, тем более настолько подробно. Но, похоже, отец Георгий говорил правду, и это ещё больше озадачило мальчика.

***

Отец Фаддей оказался крепко сложенным сгорбленным от времени и совершенно лысым стариком. Его шикарную белоснежную бороду, казалось, будь она чуть-чуть подлинней, можно было запросто заправить за пояс. Сильные по-стариковски жилистые руки осторожно сняли повязку и ощупали травмированную ногу юного гостя.

— Так, отёк полностью спал, — удовлетворённо констатировал старец.

— Я… могу встать? — неуверенно спросил Серёжа строгого на вид старика.

— Зачем? — искренне удивился монах. — Если что надо, скажи, я принесу.

— Пожалуйста, — стесняясь называть причину, умоляюще попросил парень.

Отец Фаддей недоумённо взглянул на временного подопечного и быстро всё понял. Смущённо покряхтев, он протянул подростку свою клюку:

— Старайся не опираться всем весом на больную ногу, — напутствовал он, когда мальчик нерешительно взял его палку и, чуть покачнувшись, поднялся. — Я тебя тут подожду. Выйдешь на улицу, уборная сразу направо, здесь близко. Да не одевай ты свои обувки, босиком дойдёшь! Завтра отец Никита тебе лапти доделает, в своих чунях ты с ногой ещё долго мучиться будешь.

Не придавая особого значения ворчанию старика, Серёжа всё-таки послушался его совета и отправился в туалет босиком. Вернулся он в приподнятом настроении: нога хоть и ныла, но резкой боли не было. На улице он мельком оглядел территорию монастыря. Окружённый лесом, он действительно мог быть невидим со спутников или даже вертолёта. Небольшое длинное здание, в котором жили монахи и временно обитал он сам, располагалось у самого леса. Больше похожий на избушку храм с полностью деревянным куполом и крестом находился чуть в стороне, и тоже вплотную к деревьям; на открытой прогалине был разбит огород. А вокруг, куда ни глянь, одни горы.

За время его отсутствия, в комнатке-келье появился деревянный тазик. Подросток почувствовал себя очень неловко, когда старик смиренно усадил его на табурет и бережно стал мыть ему после недолгой прогулки ступни. На его невнятные от изумления возражения, монах просто ответил:

— И Христос омывал ноги своим ученикам.

Серёжа замолчал, не найдя, что сказать. По правде говоря, Евангелие он не читал, и знал о Боге лишь то, что рассказывал изредка приходящий в детский дом батюшка. Но много ли запомнишь «из-под палки»?

Мужественно вытерпев эту моральную пытку, парень еле подавил вздох облегчения.

— Сейчас сделаем повязку на ночь, — тем временем продолжал суетиться отец Фаддей. — Если надумаешь на службу прийти, там в углу есть скамейка. Не вздумай стесняться! Мы её делали для нашего покойного настоятеля, отца Игнатия, когда у него ноги совсем отказали. Садись спокойно на эту скамеечку, и ни на кого не обращай внимания: в церковь люди ходят Богу молиться, а не мучиться угрызениями совести.

Слова старика были довольно резки, но Серёже стало как-то не по себе, когда он представил, что такой молодой-здоровый развалится на скамейке, когда все эти немощные старики-монахи будут стоять.

— И думать не смей! — прикрикнул отец Фаддей, будто прочитав его мысли. — Тебе ногу надо беречь, иначе до осени с нами останешься. Почитай, тебя уже обыскались. Нехорошо родных долго неизвестностью мучить.

— Я сирота, — и, неожиданно для самого Сергея, вместо вызова в голосе прозвучала неподдельная горечь.

Парень понуро опустил голову, вспоминая фотографию родителей, что осталась в лагере на дне его сумки. Эх, эти древние монахи научились читать мысли и прозревать будущее, а прошлое человека увидеть не могут…

— У Господа все живы, — отрезал старец.