Второй шанс

— Даже если так, то что толку-то? — настроение совсем упало, и мальчик тяжело облокотился о стену, прикрывая глаза. — Рай, ад. Сказочки для доверчивых обывателей. Какое у вас есть доказательство, что души после смерти не расщепляются на миллионы частиц, что человек, как личность, продолжает существовать после «отключения» мозга?

— Я верю в это, — пылко и совсем по-мальчишески откликнулся на вызов старец. — Если у тебя нет сомнений в существовании Господа, то разве могут быть сомнения хоть в одном сказанном Им слове? Любые доказательства и свидетельства будут бессмысленны, если ты их намеренно отрицаешь и не признаёшь. Истинный атеист любые самые явные чудеса и свидетельства Божии спишет на аномалию и постарается поскорее забыть. Сын мой, любые мои слова и даже мой собственный опыт будет бесполезен, если ты сам не захочешь поверить…

— Я не атеист, — буркнул Сергей, невольно перебив монаха.

— Но ещё и не верующий, — улыбнулся отец Фаддей. — Я вижу на тебе Печать Духа Святого.

— Что? — не понял юноша.

— Ты крещён, — мягко улыбнулся ему старец.

Парень выпучил глаза на старика от потрясения: был ли он крещён в детстве, Серёжа не помнил, а единственный человек, который мог знать это наверняка, давно умер.

— У меня нет крестика, — ухватился он за спасительную соломинку.

Фаина Михайловна, наверняка сама человек верующий, позволяла воспитанникам носить нательные кресты, у кого они были.

— Не беда, — ничуть не смутился монах. — У отца Афанасия наверняка в закромах припрятаны несколько нательных крестов. Кажется, мы парочку брали, — уже не совсем уверенно добавил старик.

— А сколько вам лет? — не удержался от вопроса Серёжа.

Старик крепко задумался, будто мальчик спросил его не о возрасте, а как минимум о тайне сотворения мира.

— Я с 18-го года буду, вот и считай, — наконец, выдал монах, возможно не знавший даже, какой теперь год, о чём с запозданием подумал Серёжа. — Отец мой военным доктором был, я с малолетства ему помогал, по гарнизонам мотались. А как шестнадцатый годок пошёл, открыл родителям своё желание уйти в монастырь. То-то беда для мамки с папкой была: хоть они и глубоко верующими людьми были, да куда же им против новой власти! Год их упрашивал, наконец благословили меня. К тому времени в стране добрая половина монастырей уже закрыта была. Благо, папка отца Игнатия знал, того тогда только избрали в наместники. Он меня и принял в послушники, а через год наш монастырь и всю братию разогнали. Я в деревенскую больницу врачом устроился, да только не жилось мне в миру, душа Бога просила. А как на Западе война началась, отец Игнатий меня и призвал. Говорит, про веру народу напомнить надо, Крестный ход собираем. А я-то, дурак, грешным делом думаю: «Какой Крестный ход? Большевики только этого и ждут — всех расстреляют». Но пошёл, решил умереть мученической смертью, раз Господь монахом стать не позволил. А наш настоятель раз, и всю братию в горы. Нас тогда человек пятьдесят набралось, никто назад не ушёл. Меня отец Игнатий уже здесь в монахи постриг, до этого меня Сашкой величали.

«Вот это жизнь, — с уважением подумал Серёжа и, сопоставив даты, мысленно присвистнул, — а дедку-то 96 лет!»

Вскоре отец Фаддей, пожелав ему доброй ночи, ушёл. А Серёжа ещё долго лежал, смотря на принесённую отцом Фадеем догорающую лучину. Он вспоминал всех тех удивительных монахов, настоящих отшельников, с которыми сегодня познакомился. Интересно, как много их здесь? Почувствовав, что усталость берёт своё, Сергей посмотрел на Распятие и впервые в жизни помолился:

«Господи, спасибо за всё» — прошептал он, неумело и неуверенно перекрестившись.

И на мгновение ему показалось, что Господь сейчас рядом: смотрит на него и улыбается. На такой светлой мысли он и уснул.

Глава 14. Послушание

— Пойдёшь помогать отцу Симеону, на кухню, — рано утром, принеся завтрак и заметив, что юный гость уже не спит, без предисловий, приветствий и каких-либо объяснений велел отец Никита.

— А как же нога? — только и смог слабо возразить Серёжа, протирая заспанные глаза.

— Неужели она отвалится, если ты руками почистишь картошку? — поразился собравшийся было уйти старец.

— Нет, но…

— Вот и отлично. А отец Симеон о тебе там уже позаботится, — бодро ответил старик и, одобряюще улыбнувшись, поспешил прочь, как выяснил потом Сергей, на службу.

Где находится кухня и как выглядит отец Симеон, отец Никита, естественно, уж не сказал. Пожав плечами: «Кто их разберёт, этих монахов?», — Серёжа принялся завтракать. Неспеша закончив трапезу, он увидел лежащую у кровати палку и обувку, похожую внешне на лапти, но значительно выше, чтобы лучше фиксировать ногу, догадался подросток.