Второй шанс Роберта Уоррена

– Нужно уйти до рассвета, чтобы люди в тёмных костюмах нас не заметили.

Джим не понимал, зачем они снова уходят и, главное, зачем уходят в темноте. Но он научился доверять Бобуоррену. Наверное, сказал он себе, всё дело в людях-воронах. Он встал с кровати, натянул свою старую одежду и новые ботинки, подхватил костыли и спустился на первый этаж.

Бет накрыла им завтрак при свечах, сразу напомнивший Джиму дом, где он жил вместе с семьёй.

– Slán, Джим! Conas ta tu? – старательно выговорила женщина.

Джим взглянул на неё: произношение – просто кошмар. Но хотя бы понятно, о чём спрашивает.

– Maith, – ответил он. – Ти?

– Mé maith!

– Эй, эй! – вмешался Боб. – О чём это вы там болтаете? Ничего не понимаю!

Бет рассмеялась.

– Я только спросила, как у него дела, а он ответил: «Отлично, а у тебя?»

– А я? Почему никто не спрашивает, как дела у меня? – воскликнул Боб, сделав вид, что дуется.

Бет подмигнула Джиму, потом, тщательно выговаривая каждое слово, произнесла:

– Slán, Боб Уоррен! Conas ta tu?

– Met! – гордо ответил Боб.

Джим захихикал, словно где-то зазвенел колокольчик, тонкая кожа на лице пошла морщинами. Эти почерневшие зубы всю радость портят, подумал Боб. Как дурные вести в день рождения.

– Maith! – поправил его мальчик.

– Точно, maith!

Из Китовой бухты они выехали под покровом сумерек, всегда предшествующих рассвету.

Бет вручила им в дорогу пакет с бутербродами и пару фляг с водой. И потом, завернувшись в элегантную шаль, совершенно не подходившую к её халату, ещё долго махала им, как, бывает, машут на вокзальном перроне или причале вслед тем, кто отправляется в дальний путь и по кому будут скучать.

А когда машина скрылась за поворотом, Бет Ларкин утёрла одинокую слезу и вернулась в дом.

Уоррен выбрался на US-1, первое в американской истории шоссе, серой лентой вьющееся вдоль побережья, соединяя Флориду с Канадой. Впереди лежали четыреста миль асфальта и ещё неизвестно сколько по грунтовым, а то и вовсе не указанным на карте дорогам.

«Как проедешь Бангор, держи на север до Миллинокета, – велела ему Бет, – потом съедешь с шоссе на местную дорогу в сторону плотины Рипогенус. Оттуда поворачивай на запад: там, наверное, штуки три грунтовки, но все три идут вдоль северного притока реки Пенобскот, это уже у самой границы. Знай себе гони на запад – и окажешься в Канаде, на 277-й, а уж та приведёт тебя прямиком в Квебек».

Разумеется, эти указания дал ей прошлым вечером по телефону пресловутый кузен Айк. Бет неразборчиво записала их на газетной странице, и теперь Бобу, катившему навстречу восходящему солнцу, оставалось только надеяться, что соседка ничего не напутала, иначе вместо Канады они рисковали очутиться «прямиком» в объятиях тех, кто за ними охотился.

«Кузен Айк, – рассказывала Бет, приведя наконец эту мешанину хоть в какой-то порядок, – родился как раз в Миллинокете, в самом сердце озёрного края. Он те места знает не хуже, чем карманы собственных штанов. Что ни осень, пару недель там пропадает, на лосей охотится».

Тот факт, что теперь кузен служил в администрации канадской торговой компании, Боб посчитал деталью любопытной, но к их плану отношения не имеющей: главное, что Айк не задавал вопросов, показывая, насколько доверяет кузине Бет. Ему не составило труда организовать каюту для парочки пассажиров-«невидимок», а плата за то, чтобы в капитане судна в самый неподходящий момент не проснулось любопытство, оказалась совершенно адекватной и вполне сравнимой со стоимостью билета на самолёт.

Заодно Бет снабдила Уоррена кратким списком самых необходимых гэльских слов, добавив в скобках их примерное произношение.

Чем дальше они продвигались на север, тем реже попадались населённые пункты, а вместе с ними миля за милей уменьшались и количество встречных машин, и (по мере того, как Боб осваивал управление автомобилем) напряжение, поначалу стальными цепями сковывавшее всё его тело. Дома сменились лесами и водоёмами, округа обзавелись чарующими, хотя и абсолютно непроизносимыми индейскими именами: Сагадахок, Кеннебек, Пассамакводди, Вассукег, – а дорога теперь текла среди холмов и низин, превратившись в плавную череду подъёмов и спусков, похожих на длинные, неторопливые волны.

Около полудня они остановились в Бате, рыбацком городке, основанном ещё в викторианскую эпоху, и, усевшись в тенёчке, под крышей белой беседки в самом центре городского парка, перекусили приготовленными Бет бутербродами. Яркий солнечный свет проникал сквозь пышные кроны вековых деревьев, будто бы в благодарность расцветивших его всеми оттенками зелёного.

Указатель зазывал приезжих посетить Морской музей штата Мэн, упирая на тот факт (по правде сказать, малоизвестный), что именно здесь в 1608 году был спущен на воду первый построенный в Америке корабль.