Второй шанс (СИ)

Римус Люпин бежал из последних сил. Чтобы не сбивать готовое прерваться дыхание, он старался не пускать в сознание мысли о трёх могучих преследователях, гнавших его «полумесяцем» вот уже добрую четверть часа по заваленной лесной чащобе. И о том, что до пункта конечного назначения ещё бежать и бежать. Римус явно переоценил свои силы, не сопоставил с собственными физическими возможностями душившую его ярость, жажду мести и желание помочь юному другу и бывшему ученику. Но теперь уже поздно было жалеть о своём благородном поступке, и единственное, чем он мог подарить самому себе надежду на благополучный исход этого променада — как можно сильнее толкать своё напружиненное тело к конечной цели забега и не забывать следить за дыханием. Вдох — лапы — лапы — вдох — лапы — лапы — вдох... И, по возможности, уворачиваться от бурелома. А ещё перепрыгивать канавы и кочки. В общем, так тяжело беготня по лесу ему ещё никогда не давалась. «С-та-ре-ю боль-ше-не-бу-ду-иг-рать-в-до-го-нял-ки ес-ли-вы-жи-ву-у».

Фенрир и двое его приятелей тоже, надо сказать, были не в лучшей форме, учитывая последние бои и их андеграундное положение. Однако, судя по медленно, но фатально приближавшемуся тяжёлому зловонному дыханию, оставшиеся члены банды Сивого чувствовали себя гораздо увереннее Лунатика. Кроме того, они втроём загоняли одинокого “собрата по несчастью”, осмелившегося (с перепоя, что ли?) бросить им прямо в морды нелепый, и от этого ещё более обидный, вызов. И, наконец, любому, кто когда-нибудь бегал на длинные дистанции по пересечённой местности наперегонки с волками-людоедами, известно, что догонять всегда почему-то легче, чем убегать, и, уж во всяком случае, безопаснее.

Римус Люпин сдавал. Он уже сбивался при счёте бросков своих натруженных лап, с помощью которого подгонял почти отказывающие мышцы, не позволяя им дать слабинку ни на долю секунды. Вдалеке стала различима тёмная точка — вход в заброшенную шахту, в которой мракоборцы устроили хитрую магическую ловушку для Фенрира и его дружков, не побрезговав для надёжности и дюжиной обычных маггловских капканов.

Каких трудов Поттеру стоило выследить эту неуловимую, проклинаемую во всех уголках Англии, троицу оборотней, ставших после нападения на Уизли ещё более осторожными, Люпина не интересовало. Однако когда сын его покойного друга Джеймса изложил план поимки поредевшей, но от этого не ставшей менее опасной и лютой, банды Сивого, Люпин, не задумываясь, согласился помочь. Только лишь взглянул на Сириуса, как бы спрашивая его одобрения. Блэк хотел было предложить вместо Люпина свою кандидатуру на роль зайца, но сообразив, что Фенрир вряд ли станет преследовать пса так же самозабвенно, как ликантропа-скэба (1) , поддержал участие друга в этом опасном мероприятии.

Теперь Бродяга Блэк в своём анимагическом образе наблюдал с утёса за проходившей у подножия погоней. Жадно ловил острым собачьим зрением каждое движение Лунатика, с бешеной скоростью спешившего к аврорской ловушке. Сириус даже не предполагал, что его Римус на такое способен. Тщательно и весьма успешно сдерживавшиеся много лет волчьи инстинкты теперь были отпущены на свободу, подхлёстнуты съеденной пару часов назад живой курицей — и оборотень Люпин почти не уступал преследовавшим его «собратьям», упивавшимся своей кровожадностью и подкреплявшим энергию мышц человеческой плотью. Почти не уступал. Но этого “почти” вполне могло хватить, чтобы сделать стремительный забег Лунатика от потерявших в пылу погони осторожность преследователей последним забегом в его жизни.

Вот Люпин чуть оступился, споткнувшись о ветку, его гонители не позволили себе такой оплошности. Сердце Бродяги сжалось и пропустило удар. Он заметил, как один из оборотней существенно прибавил темп и бежал теперь почти бок о бок с Люпином, но не хватал бестолково зубами уже досягаемую жертву, а явно намечал на теле преследуемого наиболее уязвимое место. Двое других волков слегка расступились, давая вожаку простор для броска. «Сейчас Сивый прыгнет!!!» — взорвалось в голове у Блэка — и уже через секунду большой, цвета ночи, пёс летел со всех ног на помощь другу. «Успеть! Не промахнуться!» — стучало в висках.

Волки-загонщики, уже мысленно рвавшие на куски свою жертву, даже не заметили скатившуюся откуда-то сбоку чёрную тень. Фенрир издал боевой рык и напрягся перед решающим ударом. Мощный прыжок!.. И в этот момент в него кайтеном (2) врезался неожиданный противник, вцепился в плечо. Бродяга целился в шею, но промахнулся. На помощь вожаку, не задумываясь, бросился юный Кассий, схватил чёрного пса поперёк спины. Фенрир вывернулся из сомкнутых собачьих челюстей и заклацал зубами по горлу чужака, путаясь в густой шерсти. Мёртвая хватка в таком бою была бесполезна — Сивый хорошо это знал. Надо было рвать врага как можно сильнее, причиняя больше увечий.