Второй взгляд

Мередит совершенно не была похожа на Лию. Росс не понимал, как он раньше мог их перепутать. Глаза у Мередит поставлены шире, волосы имеют совсем другой оттенок. А вот кожа с виду такая же мягкая и нежная, как у Лии. Проверить Росс не решался, ибо не хотел тревожить спящую.

Ее загипсованная нога была подвешена к аппарату для вытяжения. По жилам ее вместе с кровью текло огромное количество обезболивающих препаратов. Россу позволили войти в палату только потому, что никто из персонала клиники не нашел в себе мужества отказать ожившему покойнику.

Прежде всего, он попытался найти Шелби и Итана, но выяснилось, что их уже отпустили домой. Люси они увезли с собой. Росс позвонил Шелби, но она не брала трубку, а автоответчик был выключен. Можно было позвонить Илаю, но Росс не помнил телефонного номера, если вообще когда-нибудь его знал. Невролог, осмотревший Росса, сказал, что после контузии память зачастую выкидывает странные шутки; в ней появляется множество провалов и белых пятен, которые иногда исчезают со временем, а иногда нет. Например, Росс прекрасно помнил, как, вернувшись домой, узнал от рыдающей Мередит, что дети исчезли. Но где он был до этого и чем занимался, полностью улетучилось из памяти. Он никак не мог вспомнить, откуда у него на запястьях побелевшие от времени шрамы.

Зато он прекрасно помнил лицо Лии. Он готов был умереть, чтобы еще раз увидеть это лицо, — и действительно умер. Он мог представить их обеих — и Лию, и Эйми — так отчетливо, словно они находились в двух футах от него. Росс знал: у него была возможность никогда больше не разлучаться с ними. Ему отчаянно хотелось еще раз сжать Эйми в объятиях, хотелось следовать за Лией, куда бы она ни позвала его… но еще сильнее ему хотелось остаться с сестрой. И с племянником. И может быть, с Мередит.

Он провел столько лет в поисках, не сознавая, что процесс оказался намного важнее результата. Теперь Россу было ясно: в момент смерти особенно остро осознается ценность каждого из мгновений, составляющих человеческую жизнь.

По щеке Мередит медленно скатилась слеза. Чуть приоткрыв глаза, она взглянула на Росса.

— Люси, — прошептала она.

— Люси жива и здорова, — заверил Росс.

Наверное, в памяти Мередит всплыл пережитый кошмар. Лицо ее омрачилось. Она попыталась пошевелить сломанной ногой и сморщилась от боли. Росс бережно коснулся рукой ее щеки.

— Ты призрак! — выдохнула Мередит.

— Уже нет, — улыбнулся Росс.

— Я же видела, как в руках у тебя взорвался динамит. И ты взлетел на воздух. — Помолчав, она добавила едва слышно: — Мне сказали, что ты умер. — Она попыталась сесть, вновь потревожила ногу, и глаза у нее расширились от боли.

— Лучше не двигайся, — посоветовал Росс. Пристально посмотрев на нее, он заметил на лбу, у самых корней волос, шрам, которого не замечал прежде. — Ты сломала ногу, которая уже была сломана несколько лет назад, когда ты попала в аварию. В шести местах. Сейчас у тебя раздроблены большая и малая берцовая кость. Тебе сделали операцию и вставили металлические штифты.

Росс предполагал, что Мередит не слишком удивится, ведь все эти подробности он мог узнать от врачей. Но она поразила его своей проницательностью.

— Я никогда не рассказывала тебе о том, что попала в аварию, — произнесла она, пристально глядя на него.

Росс присел на край кровати.

— Тем не менее я это знаю. Я знаю и то, что ты находилась за рулем зеленой «хонды». На тебе было черное платье. Осколком стекла тебе разрезало лоб — вот здесь… — Он осторожно коснулся шрама. — Твои туфли так и не нашли.

— Только не говори мне, что ты ясновидящий, — устало пробормотала Мередит.

— Нет, я не ясновидящий, — усмехнулся Росс. — Просто я тоже там был. На месте аварии.

Он, не мигая, смотрел ей в глаза. Она тоже смотрела на него, до тех пор пока слабая искра, тлеющая в глубинах ее памяти, не вспыхнула ярким светом.

— Ты спас меня дважды, — прошептала она осипшим голосом и сжала его руку. — Похоже, ты Супермен.

— Не исключено, — согласился он, сжимая ее руку в ответ.

Итан качал ногами, сидя на скамейке в больничном дворе. Он не сводил глаз с Люси, которая расхаживала по краю пятифутовой кирпичной ограды, как гимнастка по бревну. Пользуясь тем, что охранник смотрит в другую сторону, она дошла до самого края, сделала ласточку, явно воображая себя победительницей чемпионата мира, и грациозно соскочила на землю перед самым носом у охранника. Беднягу, похоже, чуть удар не хватил.

Наградив потрясенного парня лучезарной улыбкой, которой позавидовала бы Ширли Темпл, Люси подбежала к Итану.

За последний месяц Люси превратилась в настоящего сорванца. Она залезала на все крыши подряд, высовывала голову из окна машины на ходу, смотрела по видику сплошные ужастики про резню бензопилой. Итан догадывался, кто в этом виноват: это он выпустил джинна из бутылки. Психиатр, у которого побывали они оба, говорил что-то о посттравматическом расстройстве поведения, о последствиях пережитого стресса. Но Итан знал, что на самом деле причина вовсе не в этом.