Второму игроку приготовиться

Когда его трансформация завершилась, заиграла музыка. Сперва я подумал, что это I Want a New Drug группы Huey Lewis & The News, но, едва зазвучали слова, стало понятно, что это пародия от Странного Эла Янковича – I Want a New Duck («Хочу новую утку»).

Песня играла всего несколько секунд, новоиспеченный Роберт Даки-младший немного потанцевал, щеголяя новым образом. Когда музыка оборвалась, он принял эффектную позу и заявил:

– Я остаюсь и всегда буду Даки.

И, как Даки в фильме, указал на свои остроносые ботинки, повернул правую стопу направо, затем левую – налево, и вновь взглянул на нас. Не получив аплодисментов, он нахмурился, поочередно понюхал подмышки и спросил:

– Что-то не так?

АртЗмида издала победный клич, затем подскочила к нему и хлопнула по спине.

– Изначально роль Даки должен был исполнить именно Роберт Дауни-младший, – объяснила она мне. – Однако студия выбрала Джона Крайера. А при тестовом показе первой версии фильма зрителям не понравилась концовка, где Энди выбрала Даки. Так что Хьюза заставили переписать ее за рекордные сроки. В итоге Энди осталась с богатеньким придурком Блейном.

– Правда? Впервые слышу. – Я покачал головой. – Впечатляющие познания, Арти.

– Спасибо, Парсифаль, – сказала она с гордостью. – Я вспомнила старое интервью с Молли Рингуолд, где она говорит, что всем бы понравилась первоначальная концовка, если бы Даки сыграл Роберт Дауни-младший, как хотел Хьюз, поскольку между ними была явная химия.

Я вновь озвучил подсказку с кристалла, на этот раз по памяти:

– «Замени гадкого утенка, верни его концовку, первая судьба Энди нуждается в шлифовке». Так вот о какой судьбе речь! Сойтись с Робертом Дауни-младшим в роли Даки? И единственный способ «отшлифовать» эту судьбу – заменить актера? Арти, ты умница!

Я улыбнулся и захлопал в ладоши, она чинно поклонилась, затем схватила Роберта Даки-младшего за руку и потащила к дороге. Мы подбежали к «роллс-ройсу» с откидным верхом, припаркованному на подъездной дорожке Джейка Райана. АртЗмида запихала Даки на заднее сиденье, а сама села за руль.

– Эй, – обратился я, занимая место рядом с ней. – А не быстрее было бы, скажем, на «феррари»?

Я махнул на деревья, сквозь которые проглядывал обособленный дом на сваях – резиденция Камерона Фрая из «Феррис Бьюллер берет выходной». На заднем дворе виднелся гараж со стеклянными стенами.

– И не мечтай, – возразила АртЗмида. – У отца Камерона самая навороченная система безопасности. Его машину можно украсть разве что днем, с ключами и с помощью Камерона. Если попытаешься сейчас, загремишь в тюрьму Шермера, в камеру с парнем из «Нарушителя спокойствия». Сбежать-то нетрудно, но все равно угробим с полчаса времени. – Она улыбнулась. – Можно было бы украсть такую же «феррари» у Алека Болдуина на церковной парковке всего в нескольких кварталах отсюда. – Она указала на юг, затем взглянула на часы. – Но свадьба Бриггс-Бейнбридж начнется только через час. Прости, но, боюсь, лучше «роллс-ройса» мистера Райана нам сейчас ничего не найти.

– Ладно, – пробурчал я. – Придется довольствоваться этой ржавой колымагой.

– Пристегни-ка ремень, – АртЗмида подождала, пока я подчинился, затем на ее губах расползлась хитрая ухмылка.

– Настало время веселиться!

Она перевела машину на полный привод и вдавила педаль газа в пол. Вновь сработала музмина. Мелодия из детективного сериала «Питер Ганн» сопровождала «роллс-ройс», когда он тронулся с места и увез нас в ночь.

АртЗмида на головокружительной скорости мчала по залитому лунным светом лабиринту пригородных улиц, резко входя в повороты. Нас с Робертом Дауни-младшим швыряло то в одну, то в другую сторону. Мы словно перенеслись в игру «GTA: Шермер». Вскоре АртЗмида выехала на шоссе, и мы перестали кататься по салону. Заиграла новая мелодия – Holiday Road Линдси Бакингем, – и оборвалась, когда мы свернули с шоссе.

Вероятно, я не заметил, как мы пересекли рельсы и въехали в бедную часть города, поскольку дома вдруг стали поменьше и поскромнее, и располагались кучнее. У одного из них я заметил облаченного в халат Гарри Дина Стэнтона, который читал газету, сидя в шезлонге во дворе. Через несколько домов в открытом гараже стоял Джон Бендер с сигаретой во рту и помешивал краску в банке. Соседний участок выглядел совсем заброшенным: лужайка заросла, окна заколочены досками, а на входной двери висела табличка «Конфисковано». Я заметил на ржавом почтовом ящике имя: «Д. ГРИФФИТ».

Когда я указал на него АртЗмиде, она улыбнулась.

– По Шермеру бродят пять разных неписей Джона Кэнди. Сумеешь назвать их всех?

– Да запросто! Собственно, Дел Гриффит, затем Чет Рипли, Си Ди Марш и Гас Полински, среднезападный мастер польки. О, и утром я видел Бака Рассела.

Она улыбнулась, явно впечатленная.

– Недурно, Уоттс. Котелок-то еще варит.

Она указала на ресторан в стиле бревенчатого домика на другой стороне улицы с вывеской «Буфет Поля Баньяна», с большими статуями Поля и голубого быка Бейба у входа.

– Хотел бы зайти и отведать старину девяносто-шестого?[41] – предложила АртЗмида. – Наверное, с ОНИ будет не просто…