Вторжение. 22 июня 1941 года

Жертва минной постановки «Корбетта» 22 июня 1941 г. турбоэлектроход «Иосиф Сталин». Судно подорвалось 2 декабря 1941 г. Снимок сделан с немецкого самолета.

Череда подрывов произвела тягостное впечатление на командование флота. Уже утром 24 июня 1941 г. командующий КБФ вице-адмирал В. Ф. Трибуц шифротелеграммой докладывал Н. Г. Кузнецову: «Самая трудная и тяжелая опасность для флота в связи с недостаточным количеством тральных сил является минная опасность. В течение суток противник почти парализовал деятельность флота в Финском заливе, забросав минами с воздуха Таллин, Палдиски, устье Финского залива, на которых подорвалось три корабля. На сегодня ни одного корабля нельзя выводить без риска».[447]

Эта телеграмма говорит о том, что проведенная немецкой группой «Север» операция оказала существенное воздействие на советский Балтийский флот, усугубив и без того достаточно распространенные настроения на «сбережение» флота, т. е. достаточно пассивные действия.

Как и следовало ожидать, 22 июня был открыт счет потопленных немцами советских гражданских судов. Первым стал пароход «Гайсма» (3077 брт). Он следовал из Риги в Любек с грузом леса. В 3.45 пароход у юго-восточного берега острова Готланд был атакован немецкими торпедными катерами S-59 и S-60, которые обстреляли судно, а затем потопили его двумя торпедами. Погибло шесть человек, попали в плен еще двое. Оставшиеся 24 члена экипажа через 14 часов добрались на шлюпке до латвийского берега в районе маяка Ужава, где похоронили скончавшегося от ран капитана Н. Г. Дувэ. Еще одной жертвой немецких катерников стал транспорт «Лииза», следовавший из Лиепаи в Палдиски с грузом цемента и колючей проволоки. Он был в 23.15 22 июня задержан катерами немецкой 2-й флотилии у побережья острова Хийумаа (Даго). Немцы позволили экипажу покинуть корабль, который затем был торпедирован катерами S-43 и S-106. Экипаж (14 мужчин и 1 женщина) был взят в плен и принят на борт S-106.

Черное море. «Аллегро» с огнем

Черноморский флот был последним, кого обзванивал Н. Г. Кузнецов, и нарком дозвонился до начальника штаба флота контр-адмирала И. Д. Елисеева около часа ночи. Звонок ненамного опередил телеграмму, она прибыла в 1.03. Уже с весомым документом на руках начальник штаба флота появился на командном пункте. В 1.15 по Черноморскому флоту была объявлена готовность № 1. На практике это означало необходимость вызова всего личного состава на корабли и в части. Поначалу осуществлялся скрытый сбор с помощью посыльных. За командующим флотом была послана машина на дачу. Очевидно, это было одним из последствий второй директивы Н. Г. Кузнецова, призывавшей «тщательно маскировать повышение боевой готовности». Однако скрытый сбор протекал слишком медленно, и в 1.55 И. Д. Елисеев берет на себя ответственность и объявляет «большой сбор». Ни о какой скрытности речи уже не было: загудели сирены кораблей и судоремонтного завода, загремели сигнальные выстрелы береговых батарей. Для находящейся в глубоком тылу базы это было вполне допустимым решением. Для маскировки Севастополя от воздушного противника были приняты куда более радикальные меры: последовало распоряжение отключить рубильники городской электростанции. Мрак ночи прорезали только вспышки одного из маяков. Связи с ним не было, и на маяк отправили мотоциклиста.

Кромешная темнота скрывала суету сотен людей на кораблях и в городе. Корабли принимали снаряды, торпеды и другие припасы. Артиллеристы береговых батарей и зенитчики готовили орудия к открытию огня боевыми снарядами. К 3.00 о переходе в полную готовность доложил 61-й зенитный полк, четыре дивизиона береговой обороны и одна из эскадрилий 32-го истребительного авиаполка. Хотя прошло уже больше часа с момента объявления «большого сбора», готовность большинства кораблей запаздывала.

Времени на размышления уже не оставалось. К Севастополю подходили бомбардировщики Хейнкель-111 из состава II группы 4-й бомбардировочной эскадры люфтваффе (KG4). Летчики группы II/KG4 уже имели опыт минных постановок у берегов Англии. На 21 июня в группе насчитывалось 24 самолета, но боеготовыми из них были всего 8 машин, к ночи, судя по всему, ввели в строй еще один «Хейнкель». Этого было достаточно для минирования максимум одной базы, а по первоначальным планам предполагалось заблокировать сразу три – Севастополь, Николаев и Одессу. Затем Одессу все же вычеркнули – ее решено было сохранить и использовать для снабжения войск.

Подводная лодка С-9. Она не вернется из боевого похода в августе 1943 г.