Вторжение

Обеспокоенность Лунина поведением американских военных стала приобретать маниакальный характер. Диме, у которого от дикой усталости, сознание уже стояло на грани реального восприятия, постоянно чудилось, что американские десантники вот-вот начнут атаку на его отряд. Стряхивая с себя эти мысли, майор пытался себя успокаивать, но это мало помогало. Он понял — все дело было в том, что он пережрал сиднокарб. Препарат, который «убивал» сон, неминуемо воздействовал на психику — порождая галлюцинации и бред. Бороться с этим можно было только здоровым сном, которого, увы, не было…

Спасительный звонок от генерала вернул его к действительности. Генерал обрадовал:

— Дима, слушай внимательно…

Получив задачу, майор приободрился. Мучившая его бредятина тут же слетела. Пришло время действовать.

— Шайба! Сюда иди!

Перед Луниным вырос верный старшина. Заросший, искусанный комарами, но непобедимый.

— Чаво, товарищ майор? — спросил он, что-то жуя.

— Проверь крепление спутника. Мы выезжаем.

— А как же наши американские друзья?

— Им сейчас будет не до нас.

Лунин снова собрал офицеров:

— Мужики, генерал согласовал порядок вывода к месту перегруза спутника. Через час выступаем.

Его заявление не вызвало восторга — люди молчали. И это молчание затянулось.

— Ставлю задачу, — сказал Дима. — Для убедительности он встал.

Встали и подчиненные.

В течение нескольких минут он определил порядок работы, и офицеры разошлись по своим боевым постам. Группа, назначенная в прикрытие, вооружилась реактивными гранатами. Парни сели в тени от машин и закурили.

— Пять минут, — определил время перекура Коля Мигунов.

— Теперь все можно, — тихо сказал Корень.

— Только шесть минут нельзя… — продолжил Колдун словами из песни.

Дима, наблюдая эту картину, посчитал нужным подойти, и хоть как-то ободрить подчиненных:

— Все будет хорошо, парни.

— Так точно, товарищ майор, — кивнул Мигунов. — Как прикажете.

Мигунову предстояло остаться. И он, впрочем, как и его бойцы, понимал, что шансов догнать колонну, у него будет крайне мало. А может быть не будет и вовсе — это уже смотря, как им удастся завязать бой с американскими десантниками. Колю стало мелко трясти — он же отчетливо понимал, что вероятнее всего жить ему оставалось несколько десятков минут. А что будет потом — одному Богу известно. Но скорее всего — ничего хорошего. Когда тебя оставляют «отсекать хвосты», лучше сразу настроиться на то, что ты станешь героем посмертно — так легче будет осознавать свою задачу, и меньше роптать на то, что тебе предстоит погибнуть. Спецназ воспитывает коллективизм не только в действиях, но и в душах, в сознании бойцов одной группы. В какой-то момент вдруг понимаешь, что боевая единица это не ты, а группа, в составе которой ты действуешь. Может быть, ты не со всеми в ладах, но развитое чувство локтя не позволит тебе бросить товарища, оставить его в беде. Но бывают ситуации, когда тебя бросают на верную гибель, для того, чтобы выжила боевая единица.

И поэтому Коля Мигунов со злым сарказмом отозвался на пожелания Лунина. Отозвался так, что Лунину на миг захотелось даже въехать Мигунову по роже. Так, по-дружески. Из чисто спецназовского самолюбия. Ведь Диме выпала карта уходить, а Коле — оставаться. Оставаться на верную погибель.

Но Дима лишь подарил минеру свой тяжелый взгляд.

Люди были измотаны, кто-то от недосыпа и сильного физического истощения уже путал реальность с действительностью. Кого-то взяло полное равнодушие — в котором, человек как бы и не боится уже смерти, но как раз имеет все шансы сдохнуть в первое мгновение боя именно из-за притупленного чувства самосохранения. Такое состояние есть самое опасное, что может быть на войне. Как только ты устал думать о смерти, как только от мощных психоэмоциональных и физических раздражителей истощилась твоя психика, стресс, разрушающий рассудок, начинает убивать личность. Незаметно для себя человек сходит с ума. Война делает свое главное дело — она убивает душу солдата. В такой ситуации только высокий самоконтроль может поставить завесу возможным проблемам. Или жестокая решительность командира.

Приближалось обозначенное генералом время, и все сидели в готовности, в ожидании неизвестности. Задача была ясна, но как показывает практика — всегда появляются непредусмотренные детали, которые так и будут норовить испортить весь блестящий замысел. И вот тут уж успех предприятия определяется только решимостью исполнителей. Смогут люди справиться с навалившимися трудностями, смогут перебороть себя, смогут преодолеть зыбкий плен иллюзий, что всё рухнуло, что всё кончилось — и только тогда можно рассчитывать на победу. Если решение принято — его нужно исполнять. Нужно делать все, чтобы двигаться к намеченному результату. Даже перед лицом смерти, даже в минуты глубочайшего отчаяния, когда кажется, что впереди только безмолвная, потусторонняя вечность, нужно быть активным, нужно двигаться, нужно своими действиями вводить врага в замешательство, ломая его планы, разрушая его помыслы и уверенность! Только так может быть достигнута победа в бою!