Вулканы над нами

— Что угодно, — сказал я совершенно откровенно. — Фактически, не считая некоторых пустячных сведений, мы не знаем о древних городах майя ровным счетом ничего. Некоторые специалисты, например Морли, думают, что в эпоху Старого Царства существовали женские монастыри. Если принять эту гипотезу, здесь мог стоять женский монастырь, но с тем же успехом это мог быть дворец верховного жреца, или астрономическая обсерватория, или даже голубятня для священных голубей. Что угодно.

И вернее всего — мы так ничего и не узнаем.

— Я вижу, все это довольно туманно, — сказал Элиот.

— Да, туманно, — сказал я. — Бывает, что археологу привалит счастье и он находит иероглиф с посвящением; иначе эти древние сооружения майя остаются загадкой.

— Понятно, — сказал он. — Ну что ж, это, собственно, я и хотел выяснить.

Он задал еще несколько вопросов, преимущественно технического характера, об изменениях в архитектуре зданий в разные эпохи, а потом подозвал Кольтхарта и самым обыденным тоном, как если бы речь шла о постройке нового складского помещения, поручил ему скалькулировать стоимость реконструкции трех храмов и шести общественных сооружений. Мы с Кольтхартом должны были вместе решать, где будут стоять эти здания и что это будут за здания — обсерватории, паровые бани или еще что-нибудь. Элиот сказал, что все детали предоставляет нам.

— А что же делать с оставшимися девятнадцатью холмами? — спросил я Элиота. — Что. станется с ними? Будем продолжать раскопки?

— Пока оставьте как есть, — сказал Элиот. — Посмотрим, хватит ли денег. Если позже нам потребуется еще несколько храмов или стадионов для игры в мяч, мы их используем. А не потребуется, сроем совсем. Надо, чтобы туристы имели ясную и понятную картину древнего города; лишние руины тут ни к чему. Как вы находите это, Вильямс?

— Чудовищно, — сказал я. — Совершенно чудовищно. Представляю, каково вам было это слушать. Между прочим, как вели себя чиламы? Я знаю, что они терпеть не могут археологических раскопок. Они считают, что мы оскверняем могилы их праотцев.

— Да, нас это тревожило, в особенности когда нам донесли, что они стекаются со всей округи со своими мачете и с запасом агуардьенте. Мы вызвали из города полицию, но испуг оказался напрасным. Они стали лагерем, выпили, немного покадили своими курениями и ушли назад. Мы даже были разочарованы.

— Мы уже давно оставили надежду понять этих индейцев, — вмешалась в разговор Лиза. — Никогда не знаешь, чего от них ждать. Наши слуги, например, ведут себя самым странным образом. Вы просто не поверите.

— Да, с нашей логикой в индейцах не разберешься, — сказал Гельмут. — Например, эти бандиты, о которых сейчас столько разговоров!

Уверен, что они выкинут что-нибудь совершенно неожиданное. Я слышал, их уже больше сотни и они попрятались в горах.

— По последним сведениям, их от тридцати до сорока.

— Элиотовские чиламы?

— Как будто да.

— Чиламы, — сказал Гельмут, — интереснейший обломок прошлого. Расовый реликт.

Насколько мне известно, это единственное племя, вырвавшееся из испанских клещей. Некоторое время они общались с завоевателями, но когда увидели, что ничего хорошего не получается, то попросту исчезли. Они ушли все до последнего человека со своими жрецами или шаманами, называйте как хотите, укрылись где-то в горах и держались там вплоть до отмены рабства, точнее будет сказать — до формальной отмены рабства. Вы, конечно, знаете, каково им пришлось на плантациях. И приходится по сей день.

— Да, это я как раз знаю.

— Элиот решил взяться за чиламов. Очередная дурацкая идея. Подойти к ним он не умеет. Я бы мог его научить. Попробуем задаться вопросом, что делает чиламов едиными?

Что спасло их от каленого железа испанцев? Религия, иными словами, шаманы. Шаманы, вот кто преграждает путь Элиоту, но он этого не знает.

— Кажется, уже знает.

— Ему нужно избавиться от шаманов. Тогда он сделает с чиламами все, что захочет.

Они пойдут за ним, как овцы. Они ведь даже не знают, когда сеять свой маис, пока шаман им не подскажет.

— Вы действительно думаете, что это пойдет индейцам на пользу?

— Думаю, что да. Сейчас они — ничто. Негативная величина. Элиот, в конце концов, что-то из них сделает. Один бог знает, что это будет, но они хотя бы выйдут из своей спячки.

Как народ, они переживают ледниковый период.

Чтобы выжить, они должны перемениться, иначе — гибель. Сами изменить себя они не могут.

Значит, это должен сделать кто-то имеющий власть, какой-нибудь прозорливый жрец, король, на худой конец — Компания.

— Вы знаете, где живут их шаманы?

— Знаю. На вершине Тамансуна.

— Что же, они все там? Других шаманов у них нет?

— Насколько я знаю, все там.

— В таком случае, — сказал я, — Элиот вышел победителем. Завтра мы берем всех шаманов под арест.

Гельмут изменился в лице.

— Это невозможно, — сказал он.

— Почему?

— Не знаю, как вам ответить… Технически это, конечно, осуществимо, но чиламы могут восстать.

— Восстать? Они сидят в концентрационном лагере Элиота под надежной охраной.