Вурдлачка

Я достала из сейфа баночку и передала ему. Он взвесил её на весах, которые достал из пространственного кармана, и сравнил с записями в журнале.

– Вы довольно много расходовали пимавир в последние дни, – заявил виконт.

Остальные маги напряглись. Ректор не сводил меня пристального взгляда. Сама же я избегала смотреть на него.

– Если вы не заметили, – я рукой указала на ящик с зельями. – То я занималась изготовлением обезболивающих.

– В таком количестве? – усомнился Дотрихштейн.

Я молча подошла к столу и вытащила лист с заказом из журнала.

– Мне ещё столько же надо приготовить для госпиталя в Дармине, – заявила, вручая договор магу.

Тот ознакомился с условиями сделки, сверил печати и подписи, после чего вернул документ мне.

– Что ж, более мы вас не будем обременять своим присутствием, – махнул своим подчинённым, и все маги проследовали обратно в магазин и, выйдя на порог исчезли в портале.

Только ректор остался. Мы вдвоём остались в магазине. Воображение, подпитываемое гормонами, взыгралось. Перед мысленным взором мелькали различные сцены с поцелуем, переходящим в более смелые ласки и завершающимся в совссем в другом месте. И без одежды.

– Странно, что именно сейчас к вам поступил заказ на обезволивающее с пимавиром в таком объёме, – заметил герцог Лёхенрольде.

– А мне совсем нестранно, – отрезала я. – Я одна из лучших зельеваров.

– Я бы сказал, что самая лучшая, – это комплимент? – Я бы хотел, чтобы вы помогли мне в одном деле.

– Нет! – отрезала я

– Почему?

– А вы как думаете?

– Вы обижены?

– Обижаются только дети, а взрослые делают выводы и повторно не позволяют себя использовать. Всего доброго! – развернулась, чтобы уйти.

Но Атарант схватил меня за руку, вынуждая остаться.

– Ана, что случилось? Почему ты избегаешь меня? – он перешёл на «ты», делая наше общение более интимным.

Хотя куда ещё ближе? Его ладонь обжигала мою кожу. Инстинкт требовал того самого поцелуя, подбрасываемого моим воображением. Либидо взбунтовалось.

Я прикусила щёку изнутри, выпуская яд.

Я сильная! Я могу контролировать себя и свои желания. В конце концов я хозяйка своим пантолонам!

Смерила его взглядом, полыхавшим яростью.

– Я не давала вам права так меня называть, – отбрила его светлость. – Отпустите меня и проваливайте из моего дома.

– Значит, всё-таки обижена, – словно мысль вслух высказал Лёхенрольде и дёрнул меня на себя, чтобы заключить в объятья.

Одной рукой он обхватил меня за талию, а вторую положил на затылок. И поцеловал.

Время для меня остановилось. Всё исчезло. Остались только мои оголённые чувства и его горячие жданые губы, сминавшие мои.

Его руки крепче прижали меня к нему, но я и сама льнула к Атаранту, неумело отвечая на поцелуй, поглощавший всю меня без остатка. Он целовал, словно измученный жаждой путник, который нашёл источник ключевой воды в оазисе, окружённым пустыней. Кровь быстрее бежала по венам, разжигая пламя страсти. Всё внутри сжималось, подрагивало в ожидании чего-то большего.

– Кх-м, зайду попозже – раздался откуда-то издалека насмешливый с ликующиим нотками голос сына.

Его слова отрезвили меня. Мне потребовалась порва душевных сил, чтобы обуздать разошедшийся инстинкт и разорвать поцелуй. Со стоном и сожалением.

Как ни крути, а прошлого никуда не деть. Страшно вновь поверить. И ладно, если бы опасения были беспочвенны, но ведь Лёхенрольде меня использовал.

– Я никому не позволю себя использовать, – прошептала я ему, всё ещё находясь в его объятьях, да и сама его обнимала, ловя момент и наслаждаясь нашей близостью. Скорее всего последней. – Вы прекрасно знаете, что происходит со мной в вашем присутствии, – я в этом была уверена.

Тройняшки-вурдлачки хорошо общались с герцогиней Нолан-Скаршией, которая приходилась ему родной тёткой. И по возрасту они с Атарантом были практически ровесниками. Так что он осведомлён об особенностях вурдлаков.

– Но вы забыли, что я человек, а не зверь. И могу контролировать свои желания, не опускаясь до низменных инстинктов. Так что пошёл вон! – срываясь на крик, я щупами швырнула его на улицу через витрину магазина.

Та оспылась осколками, которые тут же стали восстанавливаться. Я отдала огромные деньги за это магическое стекло, но сейчас была рада, что затраты окупятся.

Герцог Лёхенрольде не упал, сумел извернуться и приземлиться на ноги, согнув одну ногу в колене и одной рукой коснувшись дороги. Он выпрямился и посмотрел прямо на меня.

Я не могла прочитать его мысли по выражению лица, но уверена, что такого от меня он явно не ожидал. А по-другому я просто не могла. Мы находимся по разные стороны. И я в ответе за жизни таких же, как и я. Чувства чувствами, а голову терять нельзя.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, разделённые огромной витриной, собранной магией.

– Убирайся! – одними губами произнесла я, и ректор исчез в портале.

– Мам, тебе не кажется, что у тебя неправильная реакция на знаки внимания мужчины? – Элрико совсем распаясался в этой академии. Раньше он себе таких мыслей не позволял.

Я повернулась к сыну, схватила его щупами и прижала к стене, ощутимо приложив об неё.