Читаем Введение в философию желания полностью

Первое различие между желаниями и потребностями обнаруживается в том, что выполненное, но не получившее когнитивного заключения желание не может в силу этой исполненности исчезнуть или прекратиться. Это решительно отличает желания от потребностей или аппетитов, ведь последние могут быть удовлетворены вне зависимости от правильности или неправильности наших уверенностей. Разберем два примера. В первом случае мы имеем дело с давним желанием человека попробовать японскую саке. Пробуя в гостях японскую водку, он пребывает в ошибочной уверенности, что предложенный хозяевами напиток – мексиканская текила. Его желание попробовать саке останется, в результате, неудовлетворенным, хотя и выполненным. Если же человек испытывает голод, то отсутствие у него уверенности в том, что он ест что-то съедобное, никак не повлияет на удовлетворение его потребности, поэтому после принятия незнакомой пищи или странного вещества голод утихнет и потребность, по мысли Джейкобсона, будет удовлетворена. Наша потребность в воде может быть удовлетворена после исчезновения жажды, но наше желание пить может быть утрачено после исчезновения жажды, но не удовлетворено, так как не было получено когнитивное подтверждение. Джейкобсон полагает, что причиной тому обязательная объектность желания. Из объяснения Джейкобсона получается, что желание – некая надстройка над потребностью. Я думаю, что желание не просто объектно специфицировано. Мы не просто желаем пить воду, пить сок, пить холодную воду, пить кислый яблочный сок с мякотью (и так до бесконечности) в отличие от потребности просто пить (нейтрализовать обезвоживание организма). Мы хотим стать той (новой) личностью, которая получит желаемое.

Актуальные аппетиты или потребности – безобъектные состояния индивида (objectless states of persons). Например, зуд как безобъектное положение автор отличает от желания почесаться, голод – от желания есть, жажду – от желания пить. Поэтому второе отличие потребностей от желаний заключается в их диспозиции к способу удовлетворения. Джейкобсон, считает, что желание можно «обмануть», тогда как потребность можно временно «потушить», но от нее нельзя избавиться, как то в случае с сексуальной потребностью, которая снимается, например, холодным душем, но не уничтожается при этом насовсем, или голодом, который «перебивается» мятной конфеткой, но вскоре с новой силой «дает о себе знать». Вопрос о том, что желание можно «обмануть», а потребность – нет, требует уточнения. Желание действительно можно «потушить», «снять с повестки дня». Но это относится к «этому», конкретному желанию. Следует различать желание как качество личности вообще и конкретное желание, в коем личность представлена в той или иной степени актуальности. Желание как качество личности или желание быть самим собой можно обмануть, но только так, что вместе с ним обманут будет сам человек.

Еще одно важное различие, на которое указывает американский философ: потребности «требуют» только одного пути или способа удовлетворения, тогда как желание может быть удовлетворено разными способами и различными путями, взять хотя бы сексуальное желание или желание поесть (Ibid, р. 623–629). И здесь требуется уточнение. Следует говорить о том, что желание всегда предполагает спецификацию условий его удовлетворения, совпадающую с процессом актуализации личности. Желание действительно «не равнодушно» к условиям его удовлетворения. Но разные способы и различные пути удовлетворения желания подчинены, тем не менее, закону удовлетворения, который требует полной актуализации личностного начала в человеке. Потребности нет дела до того, какой личностью я являюсь. Желание обнаруживает себя качеством личности и неповторимым (личностным) отношением. Разные способы и разные пути удовлетворения желания – от многогранности и неповторимости субъекта желания – личности. Желание – не недостаток бытия, а избирательное отношение к нему. Многообразие способов удовлетворения желания может быть создано лишь обогащением, расширением и усилением самой личности.

Но вернемся к концепции американского философа. По мнению Джейкобсона, минимальная теория желания должна включать следующие положения:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука