Введение в философию желания

Августин не мог пойти дальше и сказать, что его прежние желания чувственных удовольствий пусть в минимальной степени, но уже содержали в себе Бога, его Личность. Он говорит о двух разных по природе желаниях. Переход от одного желания к другому понимается как чудесный. Августину приходится различать желание и любовь и отвергать со всей решительностью прошлое, как ошибочное и чужое. Он считает, что только стараниями Господа мы узнаем в себе божественный образ. Именно Бог «возбуждает» человека к тому, чтобы тот находил блаженство в прославлении Его («Исповедь», I, 1). Идея целостности обретена, но человек еще не мыслится как ее носитель. Идея свободы воли также обретена, но она находится с человеком в отношении дарения. Августин еще не видит того, что именно его взгляд изменил его жизнь. Он не видит, что вещи мира могут представать благами и не благами благодаря сдвигу теоретической или мировоззренческой перспективы. Понять философию Августина можно лишь при условии веры в факт Божественной Благодати. Активность человека у Августина определяется действием благодати: без благодати свободная воля (после грехопадения) не пожелала бы блага, а если б и пожелала, то не смогла бы исполнить его. Без веры в Бога концепция Августина становится абсурдной.

У Августина речь идет о противоречии между желаниями, желанием любить Бога, источником которого является сам Бог, и желанием отпасть от Божественной Воли, источником которого выступает свободная воля человека. Он не видит противоречие в самом желании.

«Умное желание» (Фома Аквинский)

В философии Фомы Аквинского бытие понимается как акт, действие. Сущее определяется Фомой как благостное. Всякое сущее по-своему стремится к совершенству, отсюда можно заключить, что благое – объект воли, желания, аппетита. Добро – это желание совершенства. Сущее благословенно, ибо сотворено любящим Богом, его воля к любви изначальна, но производна у человека. По Аквинанту, есть (1) благо, достойное само по себе, его желают ради него самого, и (2) благо полезное, ибо его хотят для чего-то иного; и есть (3) благо – наслаждение, оно несет счастье. Первое и третье – это Бог, все земные блага – блага второго типа, ибо относятся к целям, которые преследуются. Человеку природным образом свойственно постигать цель, к которой тяготеет всякая вещь, природный порядок вещей, завершением которого является высшее благо – Бог. Если бы человеческий интеллект мог обладать блаженством Божественного видения, воля человека не могла бы желать ничего другого. Но в земном измерении разум знает добро и зло в вещах и действиях, что ниже Бога, а потому наша воля свободна хотеть или не хотеть что-то и из земных ценностей. Человек свободен в том смысле, что, идя к цели, он ведет себя сам. Он не стрела, выпущенная лучником, не инструмент, на котором играют. И коль скоро в нем есть природный порядок, поэтому не избываема в нем предрасположенность к пониманию благих целей и начал действия. Но понимать не значит действовать. Человек грешит именно потому, что свободен, – свободен удаляться и забывать универсальные законы, открываемые разумом, и откровение Божества. Благо для любого существа, по мысли Фомы, – самосохранение. Благо для любого человека означает следовать предписаниям собственной природы: союз мужчины и женщины, воспитание детей – все это благо, ибо соответствует природе.