Рис. 9.
Деловое письмо индейцев Северной Америки. Запись условий обмена (косой крест) шкурок 30 бобров, убитых на охоте (изображение ружья), на бизона, выдру и еще какое-то животноеТак, мы можем отметить внешнюю эволюцию знаков: их форма постепенно упрощалась, изображения становились все более схематичными и условными (табл. 3). Менялось также (и остается разным в разных существующих сейчас системах письма) направление строки: слева направо, справа налево (в арабском и еврейском письме), сверху вниз (у китайцев, корейцев) или попеременно направо и налево (так называемый бустрофедон). Но более существенна внутренняя эволюция систем письма, заключавшаяся прежде всего в формировании знаков для «непредметных» слов
— глаголов, прилагательных и абстрактных существительных либо путем использования изобразительных знаков в «переносных» значениях, либо путем образования новых, в частности сложных, знаков (табл. 4, 5).Не является случайностью то, что логографический принцип не стал ни в одной системе письма единственным и всеобъемлющим. Последовательно проведенная логография потребовала бы колоссального количества знаков (отдельный знак для каждой лексемы!) и при этом — особенно для языков с синтетическим формообразованием — осталась бы все равно очень неточным средством передачи устной речи, так как не могла бы передавать всех тех грамматических отношений между словами, которые выражаются служебными морфемами — частями слов. В действительности люди не стали придумывать для каждой лексемы новую логограмму, а начали на основе самых разнообразных ассоциаций широко использовать уже имевшиеся знаки для обозначения с их помощью новых слов, как производных от того же корня или связанных с данным словом по смыслу, так и для тождественных или даже только близких по звучанию.
Таблица 3
Внешняя эволюция некоторых изобразительных логограмм
Продолжение табл. 3
Таблица 4
Использование изобразительных знаков в переносных значениях
Таблица 5
Некоторые составные логограммы в шумерском письме
§ 273.
Переносы знака на целые ряды связанных смысловыми ассоциациями слов (например, ‘нога’ → ‘идти, стоять’ или ‘глаз’ → ‘видеть, смотреть, внимание, зоркость’ и т. д.), естественно, создавали и увеличивали полисемию знаков логографического письма. Там же, где логограмму начинали употреблять для обозначения слова, тождественного или близкого по звучанию, возникала принципиально новая ситуация: ведь такой перенос вел к фонетизации логограммы, к превращению ее из знака слова в знак определенного комплекса звуков, соответствующего двум или нескольким совершенно разным по значению словам. Фонетизованные логограммы широко представлены уже в древнейших, исторически известных системах письма. Например, древние египтяне передавали глагол ‘становиться’ изображением навозного жукаДальнейший шаг состоял в том, что знак, указывавший на слово как на некий звуковой комплекс, начинал применяться уже не только для сходно звучащих слов, но и для сходно звучащих частей слова и в таком употреблении уже вообще переставал быть логограммой. Он мог теперь, указывая на определенное звучание, передавать ту или иную часть слова, значащую (суффикс, окончание и т. д.) или незначащую (звуковой отрезок той или иной протяженности, слог, наконец, и отдельный звук). Так у письменных знаков появляется функция настоящих фонограмм, совмещающаяся в одном знаке со старой, логографической функцией (табл. 6).
Таблица 6
Совмещение логографических и фонографических функций в знаках древнеегипетского письма