Введение в конституционное право с разъяснением сложных вопросов

Однако наиболее действенной легальной основой для вмешательства руководства СНД и ВС в сферу компетенции президента и исполнительной власти выступал принцип «полновластия Советов». Статья 2 Конституции РСФСР гласила: «Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу Российской Федерации, и непосредственно». Данная формулировка оставалась нетронутой до последнего дня существования этой Конституции. И хотя из нее была исключена норма, гласившая, что «все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам народных депутатов», это не отменило сам принцип полновластия Советов. Он отнюдь не оставался «памятником советской эпохи», а практически вошел в прямое противоречие с задачей формирования конституционного строя и имманентным ему принципом разделения властей. Хотя бы потому, что ст. 104 Конституции 1978 г. содержала немыслимую для конституционного государства норму: «Съезд народных депутатов Российской Федерации правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации».

Соединение в одной Конституции принципов полновластия Советов и разделения властей создало совершенно немыслимый симбиоз, который в фундаментальном смысле как раз и подогревал конфликт.

Весьма показательно, что даже председатель Конституционного Суда В.Д. Зорькин, симпатии которого были на стороне депутатского корпуса, пытаясь, видимо, продемонстрировать свой нейтралитет, весной 1993 г. направил предложения по выходу из кризиса. В этом тексте как раз отмечалось, что «положения статей 104 и 109 Конституции следует привести в соответствие с принципом разделения властей, закрепленным в статьях 1 и 3 Конституции Российской Федерации (имелась в виду Конституция 1978 г. с многочисленными поправками. – М. К.)»[114]. Поясню: в ст. 104 перечислялись полномочия Съезда народных депутатов, а в ст. 109 – Верховного Совета.

Было бы ошибкой считать, будто такой симбиоз являлся лишь конституционно-правовым казусом, интересным для транзитологии или представлявшим трудность для Конституционного Суда, если бы последнему пришлось в конкретном деле сопоставлять друг с другом принципы, относящиеся к разным типам власти. В том-то и дело, что институциональная смесь создавала легальную основу для попыток СНД заставить президента изменить проводимую политику реформ и даже дезавуировать его решения, что вынуждало последнего к сопротивлению.

Несправедливое «распределение ролей»

Провокативность созданной властной конструкции лучше всего видна при описании компетенции законодательного органа и президента, их возможностей сдерживать друг друга и противостоять друг другу.

Съезд народных депутатов. Стоит напомнить, что наименование «Съезд» имел как сам орган законодательной власти, так и его сессии, которые проводились два раза в год и длились по нескольку недель. Всего прошло девять съездов-сессий. Последний, IX Съезд был проведен в апреле 1993 г.

Упомянутая ст. 104 Конституции РСФСР (включая ее последнюю редакцию) гласила: «Высшим органом государственной власти Российской Федерации является Съезд народных депутатов Российской Федерации. Съезд народных депутатов Российской Федерации правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации». Хотя эта формулировка не предполагала конкретных полномочий (раз уж СНД мог рассмотреть и решить «любой вопрос»), тем не менее в той же статье они перечислялись. Это было сделано для того, чтобы выделить исключительные полномочия СНД.