Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Plaindre homme, femme sang innocent par terre,


Et ce sera de France a` toute bande.

Эту тему можно считать достаточно разобранной. Не коснулся я, пожалуй, лишь двух моментов: что со словом «assomye», и где же тот голос – «voix», который слышен с горы Авентин. По поводу первого случая: это слово напрашивалось стать явью, обращаю внимание на «assoumez» из 9-58, но, ввиду отсутствия концовки где-то поблизости, – не создалось.

Со вторым случаем – все, как мне кажется, по-иному, намного интереснее. В Центуриях гора Авентин из катрена 9-2 – не единственная. Есть еще две: в катренах 3-17 и 5-57. Необходимо увидеть их прямо сейчас, причем с подножьем этих гор. Вот первая, если что и есть на этом участке от «голоса» – то это его первые две начальные буквы поблизости. Очевидно, что немыслимой удачей, стало бы наличие редчайшего для Центурий дуэта I и X, из заглавных букв, хотя бы на втором неизведанном участке с этим холмом – горой.

3-16 …Vouldra poursuiure sa fortune prospere,


Des deux duelles l'vn percera le fiel:


Hay de luy, bien ayme de sa mere.

3-17 Mont Auentine brusler nuict sera veu,


Le ciel obscur tout a` vn coup en Flandres,


Quand le monarque chassera son nepueu:


Leurs gens d'Eglise commettront les esclandres.

3-18 Apres la pluie laict asses longuete,


En plusieurs lieux de Reims le ciel touche


O quel conflict de sang pres d'eux s'apreste…

«Пророчества» – книга чудес. Любые желания, правильно замышленные, в ней – исполняются. Все, что необходимо – поверить в этот факт, а затем ожидать их исполнения.

5-57 Istra du mont Gaulfier & Auentin,


Qui par le trou aduertira l'armee


Entre deux rocz sera prins le butin,


De SEXT, mansol faillir la renommee.

Это состоялось: желание – сбылось. С горы Авентин, действительно, услышан голос – VO+IX. Вместе с этим событием, в копилку кладезей методов тайнописи Пророка Нострадамуса, смело можно положить еще одну драгоценную бусину. Она имеет полное право там отныне находиться. Новая находка принята мною во внимание, и отныне – «фейс – контроль» на присутствие таких бусинок – неизбежен.

_______________________________________________________________________

В последней теме в составлении слова «Auentin» помог город Равенна, буквально в следующей теме – он сам присутствует уже в качестве задания для новых поисков.

9-3 La magna vaqua a` Rauenne grand trouble,


Conduictz par quinze enserrez a` Fornase


A Rome naistre deux monstres a` teste double


Sang, feu, deluge, les plus grands a` l'espase.

Магнавакка, в Равенне большое смятение,

Проведены пятнадцатью заключенными в Форнаццо

В Риме родятся два монстра с головой двойной

Кровь, огонь, потоп, очень велики в пространстве.

Магнавакка, ныне Порто Гарибальди – населенный пункт близ Равенны, названный так, видимо, от латинского сочетания Magno Vacuum – Великая Пустота. Найти место, где подтвердятся фразы этого катрена, поможет сочетание Рима, пятнадцати, точнее, части его – «quin-» и слова «conduitz». Уже на найденном участке собирается другая необходимая информация: «Rau+enne»(9-42, 9-43), «For+na+se»(9-40), «en+ser+res»(9-40), «Mon+st+res»(9-42, 9-43), «de+lu+ge», «deux». Несмотря на наличие слова «два», «голов» – «tes+te» – здесь и так две, обе в катрене 9-43. Самое шедевральное здесь – это, конечно, огромная MAGNA VAQVA, собранная на этом участке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука