Введение в общую теорию языковых моделей

Очевидно, тот же самый диалектический метод должен быть применен нами и в отношении звука, звуковой действительности. Кроме звука как явления и кроме звука как сущности существует еще звук сам по себе, который является и не тем и не другим, но сразу и одновременно и тем и другим. Нам кажется, если найти то единство противоположностей языка и речи, которое требуется диалектическим методом для преодоления дуализма де Соссюра, то таким единством противоположностей может быть только реальный текст, устный или письменный, в котором как раз и совмещается сущность произносимого с его конкретным произношением. Поэтому так же и фонема, будучи элементом языка, но вступая в существенное единство со своим звуковым явлением, со своей речевой принадлежностью, тоже должна получить соответствующую характеристику, а не оставаться только сущностной фонемой или слепым звуковым явлением. Отныне мы будем иметь в виду именно такую фонему, которая станет для нас и не элементом языка и не элементом речи, но элементом реально произносимых текстов. И уже только тогда можно будет говорить о ней как об акте объективации, иметь ли здесь в виду только валентность или уже и генерацию.

Итак, всякая фонема звука находится в неразрывном единстве с самим звуком, т.е. она всегда является элементом не языка просто и не речи просто, но текста, произносимого или письменного (III 2а).

После этого нетрудно будет формулировать и две другие аксиомы объективирующего акта.

б) Аксиома валентности. Всякая фонема содержит в себе в свернутом виде бесконечный ряд своих творчески-жизненных воплощений (III 2б). Эта аксиома продиктована исключительно только учетом живой и вечно развивающейся действительности. Если мы всерьез от абстракции перешли к практике, то практическая жизнь полна всякого рода ферментов, зародышей, семян, зерен и пр. такого, что еще не проявило себя, но уже содержит в себе свои дальнейшие проявления и свою дальнейшую историю. Такого рода валентное явление мы часто даже и не замечаем в жизни; а потом сами же удивляемся, как это из такого, казалось бы, пустяка вдруг начинает появляться что-то большое, значительное и даже огромное. Жизнь немыслима без такого рода эмбриологии. Но точно так же немыслима и жизнь отдельного звука. Разверните историческую фонетику любого языка или группы языков, и – вы найдете сколько угодно примеров такой фонологической эмбриологии. Понимая под валентностью фонемы наличие в ней в неразвернутом состоянии целого множества (и, в конце концов, разумеется, бесконечного множества) реальных звуковых возможностей, мы и нашли нужным формулировать эту аксиому валентности. Отвергать подобного рода аксиому может только тот, для кого действительность и жизнь не есть творческое развитие, а только неподвижная сумма взаимно-изолированных, дискретных и потому абстрактных категорий.

в) Аксиома генерации. Всякая фонема содержит в себе в свернутом виде бесконечный ряд своих творчески-жизненных воплощений, тут же возникающих уже в развернутом и закономерно-оформленном виде (III 2в).

Латинское слово «генерация» значит «рождение», «порождение», «появление», «происхождение», «становление». Отвергать аксиому генерации невозможно по тем же причинам, что и аксиому валентности. Подчеркнем только то, что речь здесь может идти не просто о каком бы то ни было порождении, но обязательно о закономерном, осмысленном. Иначе, – для чего же мы тогда так много говорили об абстрактных функциях фонемы? Точно также генерацию не нужно понимать грубо натуралистически, в каком-то зоологическом или примитивно-антропологическом да и вообще в физико-физиолого-психологическом или социологическом плане. Для фонолога здесь важна прежде всего отчетливая закономерность появления отдельных звуков из того начального звука, который можно назвать генератором, или породителем последующих звучаний. В этом смысле историческая фонетика любого языка и, особенно, более или менее обширных групп языков, дает фонологу неисчислимый материал. Однако весь этот материал должен быть очищен от обычных фактологических приемов традиционной эмпирической фонетики.