Введение в прикладную культурно-историческую психологию

«Первая – это партийность беспринципности, “полная оглядок”; вторая – партийность принципиальности, обязывающая “…исследователя истины прямо стремиться к ней, не оглядываясь ни вправо, ни влево”.Первая старается “…приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами…”, это – “низость в отношении науки”; вторая есть партийность самой науки».

Чудовищная, бесчеловечная машина Науки, творила свои войска руками и умами идеологов, которые беспринципно плевали на то, ошибается ли наука и как она ошибается: главное – не оглядываться ни вправо, ни влево, шагать по трупам и головам и ни в коем случае не прислушиваться к тому, что снаружи, где живут люди…

Естественно, наш Ильич не мог остаться в стороне от этой кормушки, крошившей тела и души, и тоже принял участие в борьбе против субъективизма. Это знамя подхватили из его рук те самые марксисты, которые, как он писал, через пятьдесят лет не поняли Маркса и построили социализм в отдельно замученной стране. Как жилось в ней психологии, мы знаем из истории. Эта наука едва не была запрещена полностью и едва-едва умолила убрать кованый сапог со своего хребта…

«В условиях социализма марксистский принцип партийности ориентирует на преодоление элементов субъективизма, как практического, подменяющего реальное решение реальных проблем администрированием, так и идеологического, подменяющего компетентный научный анализ суесловием».

Есть искушение посчитать, что, говоря «субъективизм», идеолог из «Философской энциклопедии» имел в виду лишь что-то философское, вроде субъективного идеализма. Думаю, что одного упоминания администрирования достаточно, чтобы развеять эту иллюзию философичности. Хорошо ученые люди, читая такое, понимали все верно: от врага народа надо отрекаться всецело и в любых его проявлениях! Вот и попробуйте прочитать это не как философы из будущего, а как практичные и озабоченные выживанием психологи из той эпохи.

Ну и догадаться сами, у кого при чтении слов о какой-то науке, подменяющей научный анализ суесловием и субъективизмом, захолонуло сердечко… И сделать вывод о том, как это сказалось на поведении целого сообщества.

Заключение субъективности

Вот такое неожиданное заключение я позволяю себе сделать: не было у слова субъективность того значения, за которое его избегают психологи: пристрастность, предвзятость, односторонность – определения, взятые, как вы помните, из психологических словарей Немова и Петровского. В этом значении, субъективность – слово исключительно русское, как и интеллигентность.

Но исходно субъективность означала всего лишь то, что свойственно человеку «как субъекту», то есть как деятелю! А уж если быть совсем точным в философском смысле, то исходно как Я, которое мыслит и тем достоверно доказывает свое существование. Именно так, потому что первым в европейской философии начал использовать и рассматривать это понятие именно Декарт, и именно он посчитал это «когито» (когито эрго сум – я мыслю, значит, я существую) единственным достоверным основанием для любого рассуждения…

И именно эту вершину достоверности марксизм превратил в вершину недостоверности в интересах своей партийной борьбы. Как вы думаете, почему? Ответ уже звучал в приведенных мною марксистских цитатах: потому что философским основанием марксизм избрал воинствующий материализм, как орудие уничтожения главной опоры существовавшей в то время Власти – Церкви. Чтобы осуществить переворот и занять место на Олимпе, надо было выбить из-под вражеского трона подпорки, поэтому уничтожали Церковь, а за ней и традиции – богов, суеверия, древние знания, культуру…

А Декарт верил в душу!

Именно поэтому метафизика, выросшая из его сомнений, была объявлена лжеучением и уничтожалась вместе с его подходами к пониманию мира. Субъективность, с которой воевали марксисты, не была просто личностной ненадежностью человека, это была ненадежность его души, как союзника в борьбе за власть. В сущности, ненависть к субъективности – это как раз ненависть к душе, как основному источнику суеверий и веры в божественность этого мира…

Если вы сомневаетесь в том, что субъективность в этом значении только русское понятие, сравните с тем, как это слово используется в европейских языках. Они все знают слова «субъективность» и «субъективное», но именно в том значении «принадлежащего субъекту», то есть как личное. Ни в одном из доступных мне словарей этого подчеркивания, что субъективное – это ложное, нет.

«Французско-русский словарь» Ганшиной просто переводит все производные французского subjectif через «субъективное». Перевод, конечно, плохой, но никаких дополнительных значений не указано, и это уже показательно.