Вы там держитесь…

А Культя на следующий день с глубокого похмелья отбил радиограмму на материк:

«У дядь Коли все есть, а у меня ничего.

Пришлите, бляди, бабу и кота мне».

Дядь Коля философски заметил:

– Ин пришлют. А то как это – без бабы и кота?

Кот опять прижался к дядь-Колиной ноге.

Теть Катя хмыкнула.

Кризис идентичности

…В одном довольно снобистском учебном заведении, типа киношколы (я ведь еще и кинокритик по совместительству, а не токмо автор баек), появилась новая девушка, проректор.

Худрук этого заведения сказал девушке, чтобы она связалась со мной на предмет прочтения лекции.

Девушка же подписана на меня в Фейсбуке и читает про Коляна и Петровича.

Ну вот, звонит она мне и, заикаясь от ужаса, говорит:

– Я на вас подписана… Но нужна лекция… Худрук говорит, чтобы я вас уговорила…

– Отлично! Я могу прийти не одна, с ассистентом.

Чувствую, девушка на том конце провода сейчас в обморок упадет.

– А с кем? (спрашивает, обмирая от ужаса).

– Подумаем. Бабыра так далеко не поедет, Колян напьется, подведет, Петрович сильно матом кроет…

– А одна вы прийти не можете?

– Могу. Только мне нужно в этот день не пить. Но я постараюсь.

Девушка в ужасе спрашивает меня:

– А какая тема будет у лекции?

Тут я совсем другим тоном говорю:

– Ну, например, кризис идентичности.

Тишина в трубке.

Маруся Сиськина

…Как-то раз я написала мини-пьесу про то, как критик Леня Павлючик, мой приятель и порядочный человек, сыплет выкладками, доводами, цифрами, свидетельствами, видео, сканированными документами, et cetera, переубеждая очередную вату, какую-нить там Марусю Дуралеевну Сиськину, а та все талдычит свое.

С тех пор немало воды утекло, но Леня таки не унимается.

К примеру, он пишет:

– Закрыты основные больницы, врачи изгнаны, повышается детская смертность, мы в изоляции… бла-бла-бла.

А Сиськина, ничтоже сумняшеся, пишет ему:

– Люблю (пишет) зорьки на Брянщине!

Леня не унимается:

– По свидетельству Роскомстата, добыча угля, нефти, колготок и сыра с плесенью и без плесени снижена на тридцать, а то и на сорок, а возможно, и на все пятьдесят процентов (и тэ дэ).

На что Маруся отвечает:

– Зачем вам уголь и тем более плесень, Леонид Васильевич? Плесень – это либералы! Сегодня (пишет) видела прекрасную бабушку, которая несла цветочек соседке и приговаривала: цвети, цветочек, на благо Родины… бла-бла-бла.

И вот тут появляюсь я и пишу:

– Сиськина – дура!

Обиженная Сиськина пишет:

– Вы, Леонид Васильевич, интеллигентный человек, а у вас в друзьях такая неприличная женщина, как эта, с позволения сказать, Тасбулатова! Странная фамилия, согласитесь, Леонид Васильевич!

В ответ Леня пишет ей длинное письмо с подробностями моей биографии, как мы с ним были на «Кинотавре», как я однажды налила ему стакан водки и спасла местную лягушку из-под тяжелого башмака артиста Панина (который пьет и все время ругается матом).

Пораженная моими достоинствами и недосягаемым нравственным совершенством, Сиськина удаляется, а Леня продолжает уже просто писать и постить факты, выкладки (см. выше), et cetera…

Никто с ним уже не спорит, все спят, но Леня продолжает писать и писать.

Пока сам не уснет.

Потому что Леня неутомим.

А мы с Сиськиной быстро ломаемся, нет у нас его выдержки.

Гляжу в озера синие

Шла по переходу в метро, и там тетка продает русские платки – огромные, метр на метр.

И красивые, кстати.

Думаю, может, Оле подарить: ей такое идет.

Подошла и говорю тетке:

– Хорошие платки.

Она (довольная):

– А то!

– В таких только (говорю) «Гляжу в озера синие» петь.

– Вчера 30 штук взяли! (похвасталась тетка). Ансамбль песни и пляски. Они теперь ими машут.

– На прощанье? (спрашиваю).

Тут какой-то язвительный интеллигент в очках говорит мрачно:

– Пора, мой друг, пора…

Тетка говорит:

– Да нет, мне разрешили седня до восьми стоять.

Интеллигент не унимается:

– Прощай, немытая Россия…

Тетка говорит нам:

– Вы эт кому? (добродушно, впрочем).

Интеллигент говорит:

– Это я сам с собой разговариваю.

Тетка говорит:

– А! А я думала, вы мне. Удивилась.

Интеллигент смутился.

И купил платок.

Пошел себе дальше. А я все раздумывала, какой купить.

Тетка мне говорит:

– Че это с ним?

– Да ничего (говорю). Прощается он с Россией. Уедет в Америку и увезет с собой русский платок.

– И че там с ним делать будет?

– Махать (говорю). И плакать.

Тетка чуть не прослезилась:

– Вон оно что…

За мир во всем мире

После просмотра фильма Васи Сигарева «Страна Оз» на фестивале в Минске с места поднялась пожилая женщина, с виду интеллигентная (там почти нет хамов, в Белоруссии, люди очень сдержанные), и сказала:

– Товарищи! Что же вы нам такое показываете? Неужели в России все такие хамы и хулиганы?

Я сказала с места:

– Я – очевидец. Все. Ну, почти.

Женщина не растерялась:

– Но вы же не такая?

– Но стремлюсь к этому!

Все засмеялись, а женщина мне сказала:

– Стремиться нужно к хорошему! Это и к режиссеру фильма относится! Почему он не стремится к хорошему?

– Он стремится, но у него не получается (сказала я).

– А у Рязанова получалось! (сказала женщина).