Вы там держитесь…

– Хочешь, фотку тебе покажу? Даже в магазине, где она работает, ее крокодилом называют.

Я чуть не проговорилась, что типа он что – все время ищет таких?

Но вовремя остановилась и сказала:

– Это он от отчаяния.

А продавщица эта говорит:

– Да нет. Он просто как Ленин.

– ?!

– Он мне еще когда женихался, говорил, что любит страшных баб. Говорил: я типа как Ленин – пока не найду свою Надежду Константиновну, не успокоюсь.

(Мой двор – как видите, неисчерпаемый кладезь сюжетов, один другого страшнее – как говорит моя мама.)

Кладбища и мавзолеи

Кстати, тут кто-то сказал, что Ленин не напрасно лежит в своем хрустальном гробу.

Типа ждет своего принца.

Я, кстати, его видела там, в мавзолее, в своем детстве.

В очереди мы простояли часа три-четыре.

Ездили в Москву из Алма-Аты – путевку такую нам дали.

Потом поехали зачем-то в Брест.

Там смотрели крепость эту.

Потом вернулись в Москву, и воспитательница говорит – с горящими глазами, – а давайте, дети, опять пойдем дедушку смотреть?

Все опустили глаза – неохота опять на жаре стоять и этого дедушку мертвого смотреть.

Положение спасла одна девочка: взяла и расплакалась.

– Жалко (говорит), он же мертвый.

Воспитательница сказала:

– Он всегда живой. Живее всех живых.

Мне надоело, и я говорю:

– А похож на мертвого.

Воспитательница на меня зыркнула глазом, а потом маме сказала, что я хулиганка и что больше меня никуда не возьмут.

На что мама, зная, в чем дело, сказала ей:

– Просто она мертвых всяких любит. И похороны. И оркестры. И кладбища. И мавзолеи. Я даже хочу ее к врачу отвести. Что-то с ней не то.

Ну, воспитательница рот и открыла.

Тоскевич

Опять снилось, что Ленин со мной заигрывает.

Причем дело было в мавзолее – подмигивает и отодвигается – типа рядом ложись.

Мама говорит:

– Ему одному скучно просто. И легла бы. Пришли бы всякие там иностранцы посмотреть, а ты им байки почитала бы. Все веселее, а то там какая-то атмосфера замогильная. Тоскевич, как ты выражаешься.

Рассказы об Оле (продолжение)

ʷ

В одной из своих предыдущих книжек я уже писала о своей подруге Оле – удивительном человеке, в котором сочетается смешное и глубокое: а ведь, как правило, нравственные люди бывают очень скучными. Но это не тот случай: Оля иногда такое несет, что я просто помираю со смеху.

Судите сами: глава об Оле.

Учиться у порно

Пошли мы с Олей как-то на фестивальный просмотр и, не разобравшись, что да как, прямиком попали на какое-то гей-порно.

Стало нам скучно, и, выбравшись из зала (не без скандала – какой-то накрашенный парень крикнул нам, чтобы убирались, если не понимаем в искусстве), стали мы думать, куда податься.

Зашли в другой зал – а там опять порно. Но уже не гей, а просто порно. Типа гетеро.

Я обрадовалась. Потому что при виде порно я всегда мгновенно засыпаю – все эти механизмы туды-сюды почему-то наводят на меня сон.

Только я заснула, Оля меня дергает и говорит:

– Пошли отсюда. Опять порно.

– Оля, ты не даешь мне спать.

– Так поехали по домам, там и ляжешь.

– Дома нет порно, я не засну.

Тут какая-то девица нам говорит:

– И правда, спали бы дома.

– Там нет порно (говорю).

А девица оказалась остроумная и говорит:

– А вы создайте.

– А у меня (говорю) артроз. Поэтому порно может кончиться госпитализацией.

Девица рассмеялась и говорит:

– Ну, тогда здесь спите.

– Ну, я вот пытаюсь, а вы мне все не даете.

Ну, в общем я таки выспалась. А Оля досмотрела порно.

Платим во сне

На этом же фестивале мне почти ничего хорошего не удалось посмотреть: потому что все периодически тягали меня в кабак.

Так и говорили:

– Ну зачем тебе все это смотреть? Пойдем, выпьем лучше, и я тебе расскажу про свои задумки.

Действительно, раз я уже видела «Броненосца «Потемкина», а он, известное дело, «лучший фильм всех времен и народов», зачем еще что-то смотреть?

Мама тоже обрадовалась:

– Я (говорит) тоже видела этого «Броненосца». И больше ничего смотреть не буду!

Ну, вот. Кончилось тем, что мы с Олей ходили из кабака в кабак. В хинкальной Оля взяла и заснула – как будто она на просмотре.

Она сидела и спала. А я пошла в сортир. Тем временем Оля упала головой прямо на стол и стала храпеть.

Официант спросил Олю:

– Вам плохо?

Оля сквозь сон сказала ему:

– Наоборот, хорошо.

– А деньги у вас есть?

Оля отрицательно мотнула головой.

Тут подошла я и говорю официанту:

– Человек ничего не ел, только спал. Где у вас тут написано: сон – 1500 рублей?

– А «Мукузани»? – спросил официант.

– Так оно выпито во сне. То есть неосознанно.

Официант побледнел.

– Шутка (сказала я) – мы платим даже во сне. Мне часто снятся официанты, и я им плачу – во сне.

Официант засмеялся.

– А уж было подумал, что вы…

– Мошенники?

Официант покраснел:

– Бывает.

– Но я даже во сне плачу, что вы! (сказала я).

Тут проснулась Оля и говорит:

– Кто платит во сне? И кому?

Официанту надоело, и он пошел себе.

Оправдательный приговор

Оля мечтает выдать меня замуж, чтобы я не надоедала ей разговорами: типа буду надоедать кому-нибудь другому.

Мама говорит:

– А потом этот другой придет и зарежет Олю. И суд его оправдает.

Кот в сапогах