Выбери меня

– А ты мне не выкай, слышишь? Я ж тебе не выкаю. Не ставь себя выше меня. И вообще… Кто ты вообще такая, а? Откуда ты взялась? Приехала, жизнь мою испоганила… Непонятно, зачем… И за что…

Маша вдруг втянула в себя воздух и затряслась в рыдании, и было похоже на то, что рыдание это стало в последнее время для нее привычным занятием. И что раньше она никогда так много не плакала… Наверное, от слез у нее такие глаза – отчаянные и будто прозрачные.

Варя стояла в растерянности – что делать-то? Успокаивать девушку? Но что она ей может сказать? Извиняться? Но как-то глупо будет звучать… Зачем ей слова извинения?

Маша меж тем попыталась заговорить, но слова вылетали обрывками, и каждый обрывок нес в себе горькую частичку ее страдания.

– Я же… С первого класса его люблю… Он же все для меня… Я жить не могу… Руки наложить на себя хотела… Тебе не понять… Ты пришла и взяла чужое, тебе не понять…

– Маш… Ну не надо так переживать, а? Ну зачем… Ты же красавица, у тебя все еще будет! – неуверенно проговорила Варя, протягивая руку, чтобы дотронуться до Машиного плеча. Так и не смогла дотянуться, потому что Маша дернулась в сторону, будто испугалась ожечься о Варину руку.

– Не трогай меня! Не надо! – произнесла Маша почти с истерикой. – Что ты понимаешь, будет или не будет! Ты мне всю жизнь разрушила и при этом смеешь говорить, будет или не будет! Ненавижу тебя, слышишь, ненавижу!

– Маш, да я все понимаю, что ты… Но я же не виновата, что Иван меня полюбил… И вообще, стоит ли из-за мужчины вот так… унижаться?

Маша икнула и вдруг перестала плакать, глядела на Варю с ужасом. Потом тихо заговорила, да так, что у Вари мороз по коже пробежал:

– А ты права, да… Из-за мужчины, может, и не стоит… Но Ваня, он мой… Он мой, понимаешь? И к нему это «стоит» или «не стоит» вообще никак не относится… Он мой, слышишь, ты?! И я тебе его не отдам! Я порчу на тебя наведу, слышишь? У нас тут одна бабка-колдовка есть, она мне уже обещала! Так что отступись лучше, сама отступись! Я ведь за этим к тебе и пришла, чтобы предупредить… Отступись, добром тебя прошу, слышишь, училка?

Маша вдохнула в себя воздух и захлебнулась, схватила себя за горло, закашлялась. Лицо ее стало красным, руки тряслись, как в ознобе. Варя сначала отступила испуганно, потом спросила с натужным участием:

– Может, тебе воды принести?

Маша махнула рукой – не надо, мол. Отдышалась, потом проговорила уже более спокойно, но с прежним надрывом в голосе:

– Так что имей в виду… Я просто так Ивана тебе не отдам… Сама на себе все почувствуешь, погоди, дай срок… Он ко мне все равно вернется…

В коридоре уже звенел звонок – большая перемена закончилась. Варя шагнула к двери – пора было на урок…

Так и ушла, не обернувшись. Что она могла этой Маше еще сказать? Ничего не могла. Пусть с Иваном разбирается, а с нее хватит. Еще и пугать какой-то бабкой-колдовкой начала, прямо каменный век какой-то…

Но вечером все же рассказала Инне Борисовне о произошедшем. Та долго молчала, будто не разделяла ее немного насмешливой интерпретации событий, и Варя наконец не выдержала, спросила с обидой:

– Ну в чем я виновата, Инна Борисовна, в чем? Иван ее разлюбил, а я виновата?

– Да кто ж тебя обвиняет, что ты, милая моя… – со вздохом проговорила женщина. – Просто ты тоже пойми… Здесь ведь не город, здесь по другим законам люди живут… Случись, к примеру, такая ситуация в городе – и что? Да ничего особенного, вполне пережить можно. Дома отплакаться, нагореваться, подружке в плечико порыдать, и все! А потом выйти на улицу и идти себе дальше с гордо поднятой головой – никто твоего горя не знает и за спиной не шепчется. Глядишь, и другой мужской вариант подвернется, и старое горе само собой рассосется. А здесь… Здесь со своей жизнью как на сцене стоишь… Куда ни повернешься, всюду на тебя любопытные глаза смотрят и каждое твое телодвижение комментируют. И это только кажется, что можно не обращать внимания, да. Кажется, да не получается.

– Ну, не знаю… – задумчиво произнесла Варя. – Эта Маша такая красивая, неужели она больше никого себе не найдет? Да только пальцем поманит…

– Не поманит, Варенька. Она девушка такая… Очень цельная натура, я ее знаю. Такие если полюбят, то на всю жизнь, и на другие варианты разменяться не смогут.

– Хм… А я, выходит, размениваюсь?

– А я разве о тебе сейчас говорю? Ты совсем другая, Варя. Не лучше и не хуже. Ты просто другая, и все. И не ты виновата, что Иван тебя сердцем и всяким другим мужицким местом выбрал. Такая уж судьба у нас у всех, ничего не поделаешь. А с Машей… С Машей я не знаю, что дальше будет. Даже представить себе не могу.

– Да выскочит замуж через полгода ваша Маша, вот увидите!

– Не знаю, не знаю, так ли… У нее ведь теперь статус другой.

– Ой, да какой еще статус…

– А вот такой… Она теперь бывшая невеста, от которой жених отказался. Я ж тебе говорила, что у нас их почти поженили… А это, знаешь, и есть тот самый горький статус… Попробуй теперь, найди нового жениха, даже при всей Машиной красоте! Она ж теперь как прокаженная для местных парней!

У Вари глаза на лоб полезли: