Выбор божества

Кровать стояла в огромном зале с синевато-стальными металлическими стенами, с потолка лился яркий свет, от которого слепило глаза. Узкий спиральный пандус в конце зала поднимался почти под потолок и заканчивался площадкой перед толстой стальной дверью.

Фэлри поспешно встал – голова слегка закружилась, он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие… и почувствовал, что уперся во что-то.

Силовое поле!

Протянул вторую руку и, как слепой, лихорадочно ощупал воздух перед собой. Поле огораживало небольшое пространство в центре зала, где стояла кровать – обернувшись, Фэлри с изумлением увидел ручей, бьющий из искусственной скалы, окруженной ярко-зелеными растениями, а еще чуть дальше было разбито что-то вроде небольшого сада. Сочная изумрудная трава аккуратно подстрижена, невысокие деревья напоминали яблони, они цвели и плодоносили одновременно – на тонких ветках глянцево поблескивали желто-розовые плоды.

Похоже на сон – вот только Фэлри не помнил, как заснул. Последнее, что отложилось в памяти – Тайрон схватил его своими лапищами, затащил в флаер и посадил рядом с собой. Но это все – прическа, одежда эр-лана…

Фэлри схватился обеими руками за талию, и сердце упало. Пояса не было. Впрочем, если уж Тайрон каким-то образом усыпил его, а потом переодел и завязал волосы, логично предположить, что он заберет пояс. Чувство беспомощности породило ярость – не верилось, что он попал в такую переделку, да еще именно сейчас!

Он зло теребил пучок, выдернул из него одну прядь, потом еще одну.

– Почему ты ходил всю жизнь с этой прической, если она тебе так не нравится?

Тайрон появился со стороны «сада» – шел вдоль границы силового поля, отделенный от Фэлри невидимой стеной. И, как всегда, нахлынули страх и бессилие; если Питер давал Фэлри силы и волю к жизни, то Тайрон напротив – отнимал их. Сам факт его присутствия словно бы утверждал, что все бессмысленно, любые усилия бесполезны.

Фэлри пришлось собрать все мужество, чтобы заговорить спокойно, с достоинством, как подобает эр-лану:

– Не твое дело, почему я делаю то или это. Сейчас же выпусти меня!

Тайрон нажал раскрытой ладонью на силовое поле, словно проверяя его на прочность, и удовлетворенно хмыкнул.

– Знаешь, что это такое? Хотя откуда тебе знать. Такие штучки создаются для декорирования жилых комплексов, площадей и парков. Мне приглянулась эта идея, еще когда наведывался в «Хрустальный лотос», где ты прятал мальчишку. И вот, полюбуйся! – Он с довольным видом обвел рукой садик и ручей, словно приглашая Фэлри оценить плоды его трудов. – Разве не красота? Собственная резиденция, а? Для мытья и прочего есть ручей, а фрукты неплохо разнообразят меню. Настоящие, заметь, не какая-то дрянь в капсулах! Разумеется, я принесу и нормальную еду – будешь получать все только самое лучшее.

Тайрон разглагольствовал, а Фэлри с трудом сдерживал дрожь. Он видел, что сег все тщательно продумал, и от этого становилось еще страшнее. Сколько нужно времени и средств, чтобы создать такую вот комфортабельную клетку?!

И, словно отвечая на его мысленный вопрос, Тайрон ухмыльнулся:

– Небось думаешь, как отребью вроде меня, стоящему на пороге Трущоб, удалось такое? В нашем прекрасном Омороне много возможностей, а хорошие рейсеры зарабатывают будь здоров. Я откладывал каждый свой выигрыш, знал, что ты не задержишься у эр-ланов – и вот, дождался! – Он шагнул к самой границе поля и, пожирая пленника глазами, вдруг добавил с каким-то бездумным, дикарским восхищением: – Ты стал еще красивее, чем два года назад!

Фэлри молчал, бессознательно сжимая обеими руками ворот синего одеяния. Пальцы словно окостенели – сжаться-то сжались, а разжиматься уже не желали.

– Правильно сделал, что сбежал от них! – продолжал Тайрон. – Ты слишком хорош для этих зануд, а я смогу о тебе позаботиться. Как говорится, кто старое помянет… этот мальчишка – просто тухлятина, толку от него все равно бы не было. Даже если он и добрался тогда до Барьера, сейчас с ним и его приятелями там быстро разберутся.

Фэлри хотелось крикнуть, заорать во все горло. Кричать, что он не позволит держать себя здесь, точно животное, что ему нужно спасти мир Питера, что сотни тысяч людей гибнут прямо сейчас.

Но он понимал, что все бесполезно. Тайрон выглядел точь-в-точь, как ребенок, наконец-то заполучивший игрушку, которую давно выпрашивал – только что руки не потирал от удовольствия. И Фэлри узнал слепую, алчную жажду обладания, горевшую в глазах сега. Что-то похожее он видел и во взгляде Питера, только там еще были нежность, любовь, уважение, преклонение. Питер научил его понимать и видеть все это.

Что бы ни сказал Фэлри сейчас, Тайрон его ни за что не выпустит. Он всегда видел в эр-лане лишь красивую вещь, а у вещей не может быть ни своего мнения, ни желаний, ни чувств. Они созданы, чтобы услаждать своего владельца, и только.

Видя, что пленник не собирается поддерживать разговор, Тайрон кивнул словно бы своим мыслям и направился к пандусу, бросив через плечо: