Выбор божества

В отличие от эр-лана, Тайрон прожил пусть и менее длинную, зато более богатую похождениями жизнь и понимал себя и свои желания не в пример лучше. День, когда он осознал, что ему всерьез понравился человек одного с ним пола, стал чуть ли не более черным, чем день изгнания с арены.

В среде и сегов, и эр-ланов сексуальные предпочтения не играли никакой роли – пары образовывались так, как им хотелось, на появление потомства это не влияло. Да и не все получали право им обзавестись – надо было еще доказать, что ты достаточно адекватен и платежеспособен для воспитания будущих граждан Оморона. Времена, когда для рождения ребенка обязательно требовались мужские и женские клетки, канули в прошлое. Технологии позволяли создать человеческий организм на основе абсолютно любого генетического материала – даже вынашивание младенца в утробе считалось прошлым веком.

Однако новое появляется быстрее, чем отмирает старое, и в некоторых консервативных областях – например, среди бойцов – приветствовалась подчеркнутая маскулинность, и одно только подозрение на «неправильную» ориентацию могло навсегда закрыть дорогу к вершине.

Для Тайрона это стало тяжелым ударом. Он оставался бойцом до мозга костей и, к своему ужасу, все сильнее сходил с ума по золотоволосому эр-лану. Сталкиваясь с Полуликим, всячески третировал его, надеясь, что либо тот не выдержит и уйдет из Наблюдателей, либо страсть перегорит и выльется в другую форму – например, в презрение к жалкому, ущербному созданию.

Но Башня стала домом Полуликого, а ради возвращения в клан он готов был вытерпеть любые унижения. Тайрон же страдал все сильнее. В порыве отчаяния даже сделал несколько статичных записей с выступлений Лэнгилла – о том, чтобы заполучить изображение самого Полуликого, не стоило даже думать.

Хуже быть не может, думал Тайрон – и, увы, просчитался.

Потому что появился Питер.

Сначала Тайрон хотел воспользоваться им просто для того, чтобы согнать наконец Полуликого с должности Наблюдателя. Но постепенно понял – эр-лан хочет использовать мальчишку как козырь на Дебатах. Так почему бы не позаимствовать эту идею?

В день, когда Полуликий учил Питера управлять поясом, сег спровадил Инзу, чтобы нагрянуть в Башню и захватить «нарушителя границы». И, очутившись в пустом зале, увидел на гало-экранах все – и полет Питера, и сцену с распусканием волос.

Перед глазами потемнело, а когда тьма рассеялась, Тайрон стоял среди обломков и продолжал кипеть от злости.

Вот, значит, как – сопляк месяца тут не прожил, и Полуликий уже позволяет распускать себе волосы! А он, Тайрон, годами не может уснуть, пытаясь представить лишь легкое к ним прикосновение!

К безнадежной жажде обладания прибавилась ревность, а вместе с ней – твердое решение избавиться от Питера и не позволить Полуликому вернуться в клан. Ведь в этом случае они больше никогда не увидятся, а Тайрон все отчетливее понимал, что не сможет жить вдали от эр-лана.

Тем не менее он потерпел поражение – и не кто иной, как Полуликий разбил его в пух и прах.

Когда эр-лан и Питер сбежали из Башни Тайрона, он немного поломал комедию перед Инзой, а стоило той улететь, сразу же направился в Оморон. Спрятаться там и правда легче легкого – вот только Полуликий не знал, что Тайрон уже давно следит за всеми его перемещениями и знает о комнате в «Хрустальном лотосе».

Попасть в помещение, заблокированное генотипом владельца, невозможно, и Тайрону ничего не оставалось, кроме как установить «следилку» и убраться восвояси. Однако стоило Питеру выбраться из заточения, сег тут же примчался и выцелил беглеца, пока тот пытался вызвать флаер с площади «Лотоса». В итоге слежка оказалась весьма кстати, иначе незадачливому гостю из-за Барьера пришел бы конец.

Тайрон был полностью уверен в успехе и никак не ожидал, что Полуликий наберется храбрости и сам явится за Питером. Эр-лан еще ни разу не давал Тайрону отпор, и дерзкое нападение застало его врасплох. Питер ускользнул из его рук, и сегу ничего не оставалось, кроме как поскорее лечь на дно. Он нанялся телохранителем одной из группировок рейсеров и кое-как сводил концы с концами.

Но он не забыл ни Полуликого, ни свое унизительное поражение – единственным утешением служило то, что эр-лан и мальчишка расстались, видимо, навсегда. Тайрон запрятал гордость подальше, добился того, что стал своим среди рейсеров и даже скопил на подержанный флаер. Новые друзья помогли ему довести аппарат до ума – и тут сег неожиданно обнаружил недюжинные способности к гонкам. Блестящую реакцию и хладнокровие он не растерял с бойцовских времен, и удача ему улыбалась, раз за разом спасая от гибели во время гонок по Оморону.