Выбор воды

– Каждый играет, как хочет. До первых трёх забитых шаров.

– То есть – совсем без правил?

– Совсем.

– Но у каждой игры есть правила. Иначе зачем тогда играть?

– Не будь bad loser!

– Три шара. Первым забить три шара, – бормотал Густавс, примеряясь к лузе, а затем ударил по шару. – Попал! Иногда выигрывает тот, кто играет по правилам.

Густавс ударил по второму шару, но безрезультатно.

Я взяла руками три шара и положила их в лузы. Густавс заплакал.

– Не обращай внимания, Кира. Когда люди делают что-то неправильное, я сразу плачу. Ничего не могу с этим поделать.

– Я ведь сказала – играем без правил! Даже фору тебе дала. Ты бил первым. Ты мог сразу взять эти шары руками и положить их в лузы. Или забить их ногами, как в футболе. Нет никаких правил, понимаешь?

И вот – то самое утро, когда я должна была поставить не только рекорд Гиннесса, но и свой личный. Закопать эти кости, попрощаться с ними.

Местным жителям предстояло за несколько минут посадить тысячи подснежников. Замёрзшие и невыспавшиеся, мы с Густавсом выползли из апартов в сморщившийся апрель и отправились на городской луг Сарканмуйжас. Там уже выдавали салатовые шапки и перчатки с символикой акции. Сажать цветы нужно было на специально подготовленных грядках. Моё дело – закопать кости так, чтобы никто не видел. Все будут заняты рекордом, никто не заметит.

Я рассовала кости по карманам куртки. Половину – в правый, половину – в левый. Чтобы быстро достать и закопать. Карманы раздобрели от добычи. Кости вываливались. Я убрала их обратно в рюкзак и решила закопать только рыбьи головы, а с остальными разобраться в другой раз.

Надо было встать подальше от Густавса, но он прилип ко мне. Когда у него кончилась бутылка воды, я предложила ему свою. Скоро он захочет в туалет – и я, наконец, завершу ритуал. Густавс пил воду и улыбался. Дело шло к началу акции, а его мочевой пузырь и не думал сдаваться. Он даже попросил у волонтёров ещё одну бутылку воды.

– Мы должны побить предыдущий рекорд, – говорили со сцены. – В 2014 году в парке Бруквейл, в Бирмингеме в Великобритании, 850 человек посадили 4250 луковиц цветов. Начинаем с минуты на минуту, будьте готовы!

Нас уже повели к местам высадки цветов, откуда уходить было нельзя. Перед каждым участником стоял горшок с подснежниками. Цветы нужно было посадить сразу, как дадут команду.

– Я в туалет хочу, – шепнул Густавс.

– Рекорд рекордом, но терпеть вредно.

– Когда холодно, я всегда хочу сикать!

– Сикать? Да ты ссать хочешь, посмотри на себя! Тебе что важнее – мочевой пузырь или мировой рекорд?

Густавс ринулся к торговому центру, но волонтёр попросила его остаться: скоро объявят старт акции. Я уговаривала волонтёра отпустить его, сказала, что справлюсь с двумя посадками сама. Но количество участников рекорда нельзя было менять.

Переминаясь с ноги на ногу, Густавс прятал руки в карманы, а лицо – в шарф. Когда объявили старт, всё прошло моментально. Я не соображала, что делала, просто повторяла за всеми. Голова щуки выпала из кармана куртки. Густавс справа и пенсионерка слева с удивлением на меня посмотрели. Я вернула голову в карман и ринулась сажать подснежник. С костями ничего не вышло: времени было слишком мало.

– Что это за рыбья голова? – спросил Густавс, когда акция завершилась.

– Валялась тут. Решила пока в карман убрать, чтобы рекорду не помешала. Какой-то идиот с пивом сожрал и до бака не донёс. Потом выброшу.

Судья «Guinness World Records» специально прибыл в Вентспилс, чтобы зафиксировать рекорд. Наконец, со сцены объявили:

– Поздравляем участников! За 6 минут 28 целых и 44 сотых секунды 1293 участника посадили 7756 кустов луковичных[50]!

Рекорд в Вентспилсе был установлен, а мой – нет. Я застегнула карманы с рыбьими головами и присоединилась к общей фотографии участников. Густавс ринулся в торговый центр. Пахло жареными сосисками. Я взяла пива «Bauskas Alus» и наблюдала за камерой, снимающей действо сверху. Оттуда не видно, что у меня в карманах. Вылетев из торгового центра, Густавс вытирал руки о пальто, сияя, как на красной дорожке.

Опрос занял ещё три недели, но не дал особой конкретики. Мы смогли выявить несколько частных случаев личной симпатии к коровам у местных жителей, но их нельзя было назвать тенденциями. Симпатия эта, впрочем, могла выражаться и в воскресных луковых клопсах[51], на которые съезжалась вся родня.

…К Вентспилсу быстро привыкаешь, запоминая расписание работы рынка или маршруты местных автобусов. На берегу Балтики песок мгновенно заметает следы, словно никого здесь никогда и не было. Как и того камня, на котором я в очередной раз оставила телефон.

Кроме меня, на берегу стоял только кайтсёрфер, экипировавшийся для прогулки по волнам. Разобранная на куски огромная рыба, он собирал себя по частям, составляя целую фигуру, что способна жить в воде. Ещё немного – и он двинулся по морю с такой уверенностью, с которой даже по песку идти сложно.

– Представляешь, в этом году они меня даже не позвали! – позвонила мама.

– Кто?

– Караванщики.

– Так ещё рано, до сентября далеко.