Вычисляя звезды

Воздушная смесь по-прежнему имеет металлический запах, но запах – менее жестяной, чем тот, которым была пропитана смесь из портативного чемоданчика, хотя весьма вероятно, то – просто плод моего разыгравшегося воображения.

Оживает система связи, и в мир мой врываются звуки.

Заговаривает Лебуржуа:

– Канзас, на связи – Артемида-9. Мы заняли предписанные нам места.

У меня в ухе звучит голос Паркера, исполняющего сегодня обязанности ответственного за запуск:

– Вас понял. Добро пожаловать на борт.

Закрывается люк, отрезая нас от последнего, что нас еще связывало с Землей, – от вида ее поверхности. Все, что теперь остается в поле нашего зрения, – так это небо с серебристыми облаками над нами. У всех нас имеются контрольные списки, которые нужно в очередной раз просмотреть, и я к этому приступаю, следя также за тем, чтобы все датчики и переключатели, за которые я отвечаю, находились в должном положении. Для поездки наверх мне надлежит сделать весьма немногое. Я по большому счету – всего лишь пассажир, а пилот – Лебуржуа, но даже его роль как пилота в основном чисто номинальная, поскольку до того, как мы окажемся в космосе, ему представится полностью взять на себя управление лишь только в том случае, если что-то пойдет категорически незапланированным образом.

После выхода на околоземную орбиту у нас будет всего только два часа для подготовки к переходу на транслунную. В теории, во всяком случае.

А сейчас… Сейчас все мы в ожидании начала отсчета времени на старт, как нам и предписано, изучаем контрольные списки, данные из которых в случае необходимости позволят нам выиграть время при неблагоприятном развитии событий. Позволят, но это, опять же, всего лишь в теории. В общем, изучаем, изучаем и изучаем списки – глядишь, и в самом деле вызубрим их назубок.

Мы сидим на своих штатных креслах в модуле, и сейчас, пока ракета не вышла еще в космическое пространство, наши ноги закинуты выше головы, и оттого, очевидно, хочется попи́сать. Каждый побывавший в космосе астронавт в приватной беседе признается в таком желании, преследовавшем его перед стартом, но информация, касающаяся сих желаний, разумеется, ни в один из пресс-релизов не просачивалась. У мужчин есть сложная система презервативов и мешочков для ловли естественных для организма млекопитающего испражнений, в моем же распоряжении наличествует лишь только здоровущий подгузник под нижним бельем.

Часа через два ожидания я использую его, и меня внезапно охватывает уверенность, что моча со временем выйдет за пределы подгузника и растечется по моей спине под костюмом. Разумеется, такого не произойдет, но чувствам ведь не прикажешь. Да и вообще я готова заплатить почти любую цену за то, чтобы быть астронавтом.

Собственная моча по спине? Да плевать на нее!

А потом вдруг, после нашего трехчасового сидения, мы оказываемся всего лишь в шести минутах, предшествующих запуску. Я уже проштудировала свой контрольный список четыре, а то и пять раз, опасаясь, что что-то да пропустила. Хотя, разумеется, вряд ли что пропустила.

Снаружи на нас с крыши МАК взирают мои родственники. Они, как и все наши семьи на крыше, надежно изолированы от представителей прессы, так что если что-то пойдет не так, то… То МАК уж позаботится о том, чтобы средства массовой информации не заполучили фотографий лиц наших близких, когда их, не дай бог, неожиданно постигнет горе.

В ухе у меня сопровождаемый треском помех раздается голос Паркера:

– Йорк. Инженерный отдел напоминает вам о простых числах.

Инженерный отдел? Какой там инженерный отдел! Просто Паркеру запрещено по каналу открытой связи произнести слова «твой муж» или просто «Натаниэль». В то же самое время муж мой, несомненно, слышит переговоры с бортом, хотя и не может, в силу жестких предписаний МАК, их поддержать.

– Пожалуйста, поблагодарите от моего имени инженерный отдел и заверьте его сотрудников, что по возращении я непременно продолжу работу над теоремой делимости, – говорю я. – А сейчас мы все пребываем в предвкушении запуска.

– Сообщение подтверждено. – И без паузы Паркер возвращается к предстартовой рутине. – Процедура проверки двигателей успешно завершена.

Корабль вздрагивает от того, что под нами оживают два массивных двигателя класса «Сириус». Я ожидала этого, хотя и все пройденные мною симуляторы были не в состоянии имитировать эту дрожь в секунды перед стартом.

– Т-минус шестьдесят секунд, отсчет идет. Мы прошли T-минус шестьдесят. Пятьдесят пять секунд, и отсчет идет.

Лебуржуа говорит:

– Спасибо, Центр управления, за плавный обратный отсчет.

– Подтверждаю ваше спасибо. Мы прошли пятьдесят вторую отметку. Кабели внешнего питания отсоединены.

Последний из датчиков на борту оживает, а мое сердце пронзают иглы.

Лебуржуа, наблюдая за приборами, кивает:

– Подтверждаю полный переход питания ракеты-носителя на внутренние источники питания.

– Сорок секунд до старта «Артемиды-9». Все баки первой ступени теперь находятся под давлением.